§ 18. Медный змей

18.1. Ропот народа и жалящие змеи (21:4 – 7)

(4) И двинулись они от горы Ор по дороге на Тростниковое море, чтобы обойти землю Эдома. И пал народ духом в пути.

(5) Народ начал роптать на Бога и Моше: Для чего вывели вы нас из Египта — чтобы мы умерли в пустыне? Ведь нет ни хлеба, ни воды, и нам опостылела эта негодная пища!

(6) И наслал Господь на народ ядовитых змей, и те стали жалить людей, и многие из народа Израиля умерли.

(7) И пришел народ к Моше, и сказали: Мы согрешили, говоря против Господа и против тебя. Помолись Господу, чтобы удалил от нас змей. И молился Моше за народ.

(4) И двинулись они от горы Ор по пути на Тростниковое море, чтобы обойти землю Эдома ◊ Чтобы обойти Эдом, нужно было из района Негева (где они находились) идти на юг (в сторону Эйлата), в направлении Тростникового моря, но это также направление назад, в Египет.

(4) И сжалась душа народа в пути ◊ Не только трудности дороги, но и само направление движения, удалявшее их от Ханаана, тяжело подействовало на народ. Они были так близки к вступлению в Страну, а теперь снова непонятно, куда их ведут, и долго ли еще продлится дорога.

(5) И возроптал народ на Бога и на Моше ◊ Сравнение жалоб нынешнего поколения с жалобами предыдущих выявляет разницу между ними. Впервые появляется ропот на Бога, а не только на Моисея. Новое поколение понимает, что из Египта их вывел Всевышний, в отличие от предыдущего поколения, которое во время жалоб всегда полагало, что за Исход ответственен лишь Моисей. Поэтому такая форма жалобы говорит о духовном продвижении народа.

(5) Зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне ◊ Здесь также видно отличие от предыдущего поколения: это жалоба не на Исход, а на недостаточное продвижение к цели. Новое поколение готово воевать и захватывать свою Страну, и их испытания состоят в том, что приходится уклониться от войны с народами, с которыми им воевать запрещено, и пройти дополнительный, лишний кусок пути.

(5) Ведь нет ни хлеба, ни воды, и опротивела эта негодная пища ◊ Неприятие продолжения пути выражается в отторжении чудесного образа жизни в Пустыне. У народа есть хлеб в виде манны и, наверное, есть вода, ведь далее не говорится, что понадобилось давать ее. Но народ говорит: «Мы больше не хотим чудесной еды и воды, мы хотим естественной пищи». В сущности, они говорят не о еде, а о ее качестве. Годность пищи блуждания подошла к концу, поэтому они хотят сменить ее.

(5) Негодная пища ◊ Варианты перевода: «бесплотная пища, ничтожный, легчайший, невесомый хлеб». Подойдя к границам населенных территорий и приблизившись к Стране Израиля, они хотят нормальную, «тяжелую и ощутимую еду». Им хочется не манны со вкусом мяса, а настоящего мяса, обладающего не суррогатным, пусть и прекрасного качества, а настоящим вкусом. И в целом это желание положительное.

(6) И послал Господь на народ ядовитых змей ◊ Это ответ Бога: «Вы хотите естественности, но вы не понимаете, что для вас это еще рано. Ведь если Я сниму защиту, природа начнет уничтожать вас». Перед переходом к природной жизни, который последует позже, народ должен понять, что без обращения к Богу они не смогут выжить в естественном мире. Желание независимости приходит раньше физической возможности, и оно в целом положительное, но требует коррекции.

(6) Ядовитых змей ◊ Змеи называются «серафим» (тем же словом, которым далее в традиции называются ангелы), буквально «сжигающие (своим ядом)», их укусы вызывают боль, подобную горению. Выражением естественного начала в мире является Змей^[3], и, поскольку сыны Израиля стремились активизировать естественное начало окружающего мира, это выразилось в нашествии змей.

(7) И сказали они: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя ◊ Народ уже осознаёт неправильность своего поведения.

(7) И пришел народ к Моше, и сказали они: помолись Господу ◊ В древности обычный человек не чувствовал возможности обратиться напрямую к Творцу мира, поэтому молитва к Всевышнему была прерогативой пророков.

18.2. Змей на шесте (21:8 – 9)

(8) Господь сказал Моше: Сделай себе змея и укрепи его на шесте. Пусть всякий, кто был ужален, взглянет на него — и останется жив.

(9) Сделал Моше медного змея, и укрепил его на шесте. И если змея жалила человека — то тот, посмотрев на медного змея, оставался жив.

(8) Если взглянет на него, то останется жив ◊ Талмуд говорит: «Разве медный змей может умертвить или вылечить? Но, когда сыны Израиля устремляли взор ввысь и подчиняли сердца своему Отцу небесному, они исцелялись, а если не смотрели на Небо – умирали».

Поскольку змеи появились в ходе активизации естественного начала в народе, необходимо было переориентировать это естественное начало, «обратив его к Небу».

Отметим, что змеи при этом не исчезают, но создается противоядие. В соответствии с мидрашем, в котором смысл змея на шесте заключается в обращении взгляда на Небо, нужно не «отодвигать природное в сторону», а научиться понимать его. Сила змея (природное) не уничтожается, а перенаправляется.

(8) Сделай себе змея и возложи его на шест ◊ Ранее (в комментарии к Исход 4:3) мы уже обсуждали противопоставление игуль, «круглого», как «природности» и кав, «прямого», как «направленной Божественности», а также аспект Змея как «круглого», природного начала. В данном случае, к этому добавляется символика шеста, «прямого». Таким образом, символика «змея, обвитого вдоль шеста», т.е. «круглого, расположенного вдоль прямого», – это восприятие «природного как реализация Божественного, заложенного внутри него»^[4].

Евреи говорят: «Мы больше не хотим чудесного, Божественного. Нам нужна природность и естественность». Всевышний же отвечает: «Если вы начинаете абсолютизировать естественность, то она кусается. Чтобы жить в природности Страны Израиля, вам следует понять, что вообще природность (змей) только внешне самостоятельна, в действительности же она изнутри направляется Божественностью (шест). Поэтому нужно воспринимать природность, как форму проявления Божественности. И тот, кто смотрит на змея на шесте, начинает правильно видеть мир и излечивается».

(9) И сделал Моше медного змея ◊ Бог не указал материал для изготовления змея, но само слово «змей», нахаш, связано с медью, нехошет. Выше^[5] мы уже говорили, что в вопросах святости медь соответствует «перенаправлению естественных страстей».

Медный змей был впоследствии помещен в Храме. Книга Царей (II, 18:4) сообщает, что в последующие века народ стал поклоняться этому змею, и поэтому царь Хизкияhу, с одобрения мудрецов, уничтожил его. Это пример того, что, когда нечто исходно правильное (медный змей в эпоху Моисея) начинает абсолютизироваться, и люди забывают, что оно было всего лишь инструментом, и превращают его в идола, такое «само по себе правильное» орудие должно быть разрушено для восстановления связи человека с Небом. В подобном аспекте еврейская традиция понимает и причины разрушения самого Храма.