§ 7. Раздел Беhаалотха - общий смысл

7.1. Противопоставление Моисея и Машиаха – анава и хуцпа

Раздел Беhаалотха – ключевой раздел первой части книги Чисел, все дальнейшие события вытекают из происходящего в нем.

На первый взгляд, этот раздел разнороден, в нем говорится о вещах, между которыми почти нет связи. Вначале речь идет о Меноре, потом об очищении левитов, затем о праздновании Песаха и дополнительном Песахе, о выступлении в путь, о серебряных трубах и движении станов, о жалобах народа, собрании семидесяти старейшин-пророков, об истории с перепелами, об упреках Мирьям и Аарона по поводу жены Моисея.

Однако это впечатление отсутствия связи между различными историями поверхностно. Весь раздел имеет глубокое внутреннее единство, и ниже мы приведем принадлежащую р. Куку концепцию, которая объясняет логику его построения.

Отметим, что это объяснение может остаться не совсем понятным до изучения текста Торы. Тем не менее, мы помещаем его в предисловие к разделу, предполагая, что после прочтения следующих глав читатель сможет вернуться к предисловию и понять то, что осталось неясным.

***

Рав А.И. Кук объясняет раздел Беhаалотха как описание взаимосвязи Моисея и Машиаха на основе противопоставления понятий анава, «смирение, кротость, послушание», и хуцпа, «самостоятельность, дерзость, нахальство, наглость».

Приведем отрывок из его текста (Шмона квацим, 8:157), с пояснениями, основанными на комментарии р. У. Шерки:

Моше рабейну, Учитель наш, заключает в себе все души Израиля со стороны Торы,

Моисей связан с каждым евреем в народе Израиля через уровень Торы, который учит, воспринимает конкретный человек. Чтобы изучить Тору (и вообще любую область знаний), надо прежде всего слушаться авторитетов, ученику необходимо смирение, т.е. Учитель работает в рамках категории анава.

А Машиах объединяет все души Израиля со стороны их самих.

Машиах связан с каждым евреем в народе Израиля вне контекста Торы, со стороны их собственной личности.

В другом месте р. Кук приводит по этому поводу стих «Машиах Господа – дыхание наших ноздрей» (Плач, 4:20) и объясняет его так: «Машиах – это дыхание наших ноздрей, т.е. наша собственная сущность, в нем мы ищем наше собственное «я», нашу собственную сущность мы ищем и найдем» (Шмона квацим, 3:24).

И поскольку душа Машиаха включает в себя корни душ всего Израиля, то никакая дерзость (хуцпа) не может затронуть его святость.

Дерзость, хуцпа – это позиция самостоятельного принятия решений (а не следования авторитетам), и это следствие ощущения, что у самого человека есть ценность, самостоятельность. Поскольку Машиах связан именно с «самостоятельностью» душ Израиля, дерзость не может ему помешать.

И в этом он выше, чем раскрытие Торы, которая для ее восприятия нуждается именно в стыде, который есть противоположность дерзости, как написано при даровании Торы: «ибо для того, чтобы испытать вас пришел Бог и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили» (Исход 20:20), и истолковали наши мудрецы что то, что называется здесь «страх» — это стыд.

Т.е. мудрецы объяснили, что «Страх Его был пред лицом вашим» – это чувство стыда, трепета перед величием Бога, и без этого чувства преподавать и воспринимать Тору невозможно. И это чувство смирения, анава. Если же в учениках доминируют нахальство и дерзость, преподаватель Торы не сможет их научить.

Машиах же происходит от Моава,

В смысле того, что царь Давид был потомком Рут-моавитянки. Моав – сын дочери Лота, которая назвала его Моав, дерзко объявив всем, что родила от собственного отца (Моав – это ме ав, «от отца», см. Бытие 19:37). Т.е. Моав – это символ дерзости, и неслучайно Машиах происходит от него.

И не только не нанесло ущерб его душе, но и придало ему блеск, как сказал об этом Давид «Моав — умывальная чаша моя» (Пс.60:10). И в дни перед приходом Машиаха дерзость усилится – однако это нисколько не сможет уменьшить влияние его святости.

«Умывальная чаша» – это то, что «придает блеск». Как разъяснено в Талмуде (Сота 49б), во времена начала мессианского процесса дерзость необыкновенно возрастает. Однако эта дерзость не только не наносит ущерба святости Машиаха, наоборот, она придает блеск его святости.

Пробуждение святости Машиаха происходит через пророчество Эльдада и Мейдада, которые говорят о войне Гога и Магога, в которой заключены все вопросы света Машиаха и обстоятельства, сопутствующих его приходу.

Т.е. вопрос Машиаха в Торе находится в истории пророчества Эльдада и Мейдада, в разделе Беhаалотха, который мы обсуждаем. Подробнее об этом см. ниже.

В высшем сиянии Адама, первого человека,

В кабале понятие «высшее сияние Адама» означает «ступень Адама до грехопадения».

был свет Моше и свет Машиаха один единым, поскольку в действительности они одна душа. Но из-за падения мира при грехе Адама — разделились они, и отдалился Моше от того, чтобы светить в дерзости,

Из-за греха Адама души Моисея и Машиаха разделились – Моисей получил всю анава, а Машиах всю хуцпа. И поэтому Моисей, который «самый смиренный человек на земле», не может давать Тору, если народ находится в состоянии дерзости.

 а поэтому Моше отдалился от жены.

Моисей отдалился от вещей, связанных с естественной природой, см. в ниже.

Святость поколения Пустыни возжелала единства сияния первого Адама, и поэтому они хотели, чтобы именно Моше накормил их мясом, т.е. чтобы он стал светить даже и при наличии дерзости.

Они захотели, чтобы Моисей, в дополнение к анава, овладел также уровнем хуцпа. См. подробнее ниже.

 Моше же сказал: «разве я носил во чреве весь народ этот», т.е «при дерзости не могу я светить».

У Моисея отсутствует естественное, природное единство с народом, он не «носил его во чреве» и, в отличие от Машиаха, не ощущает единства с их сущностью, но лишь единство через обучение Торе. А потому он не может светить, когда их сущность доминирует, т.е. «в дерзости», он не может освещать дерзость.

И поэтому мессианский конец времен остался скрытым, и не разъяснен в Торе.

Моисей не объясняет в Торе мессианский конец времен, потому что продвижение мира в мессианский период связано с понятием дерзости, а «в дерзости» Моисей не может светить. Поскольку Моисей не может осветить мессианский конец времен, он не может войти в Страну Израиля, связанную именно с мессианским светом.

Аарон же и Мирьям чувствовали это, и запротестовали против этого его отдаления, («пришут», аскетизм), — но все-таки не смогли вернуть Моше, чтобы он осветил дерзость, ибо он остался в своей смиренности (анава), как сказано «муж этот, Моше, был самым смиренным из всех людей, которые на земле».

Качество анава настолько доминирует у Моисея, что он отказывается попытаться функционировать в качестве Машиаха, и попытка Мирьям и Аарона продвинуть его в этом направлении заканчивается неудачей.

Менора соединяет в себе святость душ Израиля со стороны их самих.

Именно поэтому раздел Беhаалотха, раздел проблем Моисея и Машиаха, начинается с заповеди зажигать Менору.

Она кажется более внешней по сравнению с Ковчегом, скрытым в Святая Святых, но именно она светит всем.

Евреи светят миру прежде всего со стороны сущности их душ, это открытый свет; свет же Ковчега, т.е. Торы, спрятан в Святая Святых, это скрытый свет. Поэтому Аарон, зажигающий Менору, связан с народом теснее, чем со Всевышним, он чувствует евреев в их естественности; также и Мирьям, для которой основой является семейная связь людей, присоединена этим к естественности. А потому они остро чувствуют отдаление Моисея от естественности и хотят исправить положение.

Для соединения света Моше и света Машиаха нужна душа гера (прозелита), основой которого является Итро, отец всех прозелитов,

Итро – это архетип прозелита: только он, «человек из народов мира», может связать свет Моисея, предназначенный первоначально лишь Израилю, со светом Машиаха, который должен светить всему человечеству.

и поэтому Моше просит Итро «не покидай нас, и будешь для нас глазами (эйнаим)»,

Об этой просьбе мы также читаем ниже в этом разделе.

и это слово (эйнаим, глаза) связывает эту просьбу также и с Тамар, — которая, для того чтобы вывести наружу свет Машиаха, «сидела у входа в Эйнаим» (Бытие 38:14).

Тамар соблазнила Иеhуду, чтобы родить династию Машиаха[i], и Давид был потомком Переца, сына Тамар от Иеhуды. Моисей указывает на это, когда просит Итро оставаться вместе с еврейским народом, чтобы «быть ему глазами», т.е. для продвижения в мире мессианского света.

Но свет Машиаха не может быть без опоры на свет Торы, и поэтому тут же говорится о Ковчеге, содержавшем Тору: «И было, когда отправлялся Ковчег в путь, говорил Моше: восстань, Господь, и рассеются враги Твои, и побегут ненавистники Твои от лица Твоего».

Т.е. путь в Страну Израиля, к раскрытию там мессианского света, идет под руководством Ковчега, символа Учения.

Серебряные же трубы,

о которых также рассказано в данном недельном разделе,

являются искусственно сделанным инструментом звука,

И этим трубы отличаются от шофара, инструмента естественного, сделанного из рога барана.

и они подобны этим душе прозелита,

Не родившегося естественным образом в еврейском народе, а присоединившегося к нему со стороны.

Который соединяет свет Торы

На уровне прихода Торы в мир на Синае, от Бога, из источника трансцендентного. Такая Тора соответствует Моисею, отдалившемуся от естественного.

со светом Машиаха, трубящего в великий шофар Избавления (Исайя 27:13),

В отличие от Моисея, при котором трубят в серебряные трубы, это искусственно сделанный инструмент, символизирующий отрыв Моисея от естественности: Машиах трубит в шофар, естественный инструмент. Если Исход из Египта был событием чудесным (т.е. искусственным), мессианское избавление приходит путем естественным, вовлекая в область святости естественный, будничный мир.

Именно в силу этой естественности Машиаху должна быть свойственна хуцпа, категория естественной жизни самостоятельного человека, а не анава, категория ученика на учебе в школе.

ведь тогда объединяются свет Моше и свет Машиаха, как сказано (Пс. 98:6) «Голосом труб и шофара вострубите пред Царем Господом», обоими звуками вместе.

Т.е. Машиах не может прийти без опоры на Учение Моисея, и это объединяет их.

Подведем итог:

Народ, жаждущий мяса, не состоит из «злодеев». На внутреннем уровне он стремится к большей святости, хочет проявить святость в страстях, в обычной жизни. Он хочет мяса и естественной еды, а не манны, еды искусственной. Вся жизнь в Пустыне является подчиненной, несамостоятельной. Манна – еда, которую нельзя запасти на завтра, т.е. народ находится в подчеркнутой ежедневной зависимости от получения еды. О направлении движения заботится Облако, оно же и охраняет. Кормят сытно, но однообразно, не обращая внимания на личные вкусы. Это ненормальные, неестественные условия, они скорее похожи на условия закрытого учебного заведения: никакой личной свободы, только учебная программа. Моисей – не руководитель народа в своей стране, а Учитель в ешиве, поэтому святость, которую он им передает, – это стерильная святость учебы, а не живая святость самостоятельности. И поэтому, когда народ жаждет мяса, это жажда естественности. Моисей же не умеет справляться с такими ситуациями.

Недостатки Моисея в данном случае являются продолжением его достоинств. Для получения Торы и передачи ее народу необходима огромная анава, но она же и мешает дальнейшему продвижению этого народа.

На каббалистическом уровне проблема описывается так: из-за первородного греха с Деревом Познания душа Адама разделилась на святость «естественную, природную» и «над-природную». Над-природная святость является корнем души Моисея, а природная – души Машиаха. Поэтому Моисей реализуется в искусственной системе, а Машиах должен реализоваться в естественной. Т.е. Моисей и Машиах – это как бы две взаимодополняющие части души Адама. Первая, душа Моисея, может действовать только среди людей смиренных, а вторая, душа Машиаха, может быть успешной, когда люди, наоборот, дерзки и самостоятельны.

Поэтому Моисей может управлять народом (и проявить святость) только в Пустыне, где все неестественно, в системе явных чудес, когда хлеб приходит с неба, т.е. в предыстории. А в Стране Израиля, в ходе естественной истории народа, он управлять не может.

Проявляя хуцпа, «нахальство», поколение Исхода говорит Моисею: «Нам надоела жизнь в школе. Хотим святости в реальной жизни, хотим мяса». Следовало бы дать понять людям, что их требования легитимны и позже будут реализованы, хотя сейчас они преждевременны. Но Моисею это невыносимо, потому что разрушает учебный процесс. Для него главное качество – смирение, он не воспринимает хуцпа как положительный элемент. Если бы Моисей мог руководить дерзким и самостоятельным народом, он смог бы стать Машиахом и повести народ в Страну Израиля.

Однако Моисей не смог правильно отреагировать и постарался подавить «студенческий бунт». На самом деле, студенческий бунт – необходимая часть жизни, ведь школа является не идеалом, но подготовкой к жизни. Зазор между школой и реальностью и содержит в себе источник бунта. Моисей же считает школу идеалом: «У вас есть сытная еда, крыша над головой в виде Облака, содержательная учебная программа, так чем же вы недовольны?!» Страсть народа к тому, чтобы есть мясо, нужно было направить на завоевание Страны, но Моисей не смог этого сделать.

При этом в реальности народ еще не был готов к окончанию периода ученичества, их претензии были преждевременны. Поэтому попытка Мирьям и Аарона открыть тому поколению путь в Страну Израиля была обречена.

***

Разделение категорий анава и хуцпа между Моисеем и Машиахом означает, что поколение, которое выходит из Египта и получает Тору, в принципе не способно войти в Страну Израиля. Потому что получить Тору можно только в категории анава, смирение, и поэтому лишь Моисей, самый смиренный из людей, способен на это. Смирение – основа, чтобы в точности донести до людей Божественное послание, не примешав никаких своих установок или взглядов. И это мог сделать только Моисей в великом качестве анава.

Но хуцпа – это самостоятельность, интенсивный поиск собственного места в пространстве соотношения Бога и мира. Войти в Страну Израиля могут только самостоятельные люди, потому что сама сущность и направление мессианского процесса неотделима от духовной самостоятельность человека, и именно поэтому в эпоху Машиаха хуцпа возрастает, как говорит нам Талмуд (Сота 39б).

Таким образом, поколение Исхода не может войти в Страну Израиля, это сущностное устройство мира. Однако Всевышний не хотел, чтобы это казалось народу волюнтаризмом Свыше, и поэтому Он должен был облечь эти события в форму справедливости, чтобы народ чувствовал, что ему справедливо не дали войти в Страну Израиля за его грехи. Поэтому Всевышний подтолкнул Моисея к тому, чтобы тот послал разведчиков, и через это народ проявил свое нежелание войти в Страну Израиля и, соответственно, был наказан.

Именно таким путем происходит управление миром и ходом истории. Глобальные события истории не могут быть по-настоящему объяснены на основе справедливости, награды и наказания, и здесь всегда все несоразмерно. Историей движет цель, направление, стремление Всевышнего привести человека к определенному уровню, но сам человек не мог бы воспринять ход истории, если бы не был облечен в форму справедливости.

*

Исходное же разделение в душе Адама на хуцпа и анава, следствием чего является разделение ее на Моисея и Машиаха, произошло из-за того, что Адам сорвал плод с Дерева Познания, не сумев продержаться в исполнении приказа Всевышнего, т.е. Адам проявил хуцпа, самостоятельность, но слишком рано, когда в нем еще не созрело качество анава. Это качество созрело бы в нем, если бы он продержался достаточно времени, выполняя приказ. А чтобы полноценно проявлять хуцпа, самостоятельность, нужно учиться. Настоящая правильная хуцпа – это хуцпа после периода анава, а не вместо.

И, поскольку Адам примешал хуцпа тогда, когда анава еще не созрела в нем самом, произошло падение, в результате чего для возможности будущего исправления хуцпа и анава разделились в нем, поскольку сам Адам не смог выстроить их в правильном порядке.

Именно поэтому корень хуцпа был отделен от корня анава, и впоследствии души Моисея и Машиаха разделили между собой первоначально общую душу «Адама до грехопадения».