Библейская Динамика | Том 1. Бытие, ч.5
§ 34. Рождение и взросление Яакова и Эсава
34.1. Понятие Толдот, «Порождения»
Толдот, второй из недельных разделов говорящих про Ицхака и рассказывающий о его самостоятельной жизни, состоит из трех частей:
- рождение Яакова и Эсава и продажа первородства;
- взаимоотношения Ицхака и филистимлян;
- Ицхак благословляет Яакова и Эсава.
Таким образом, Ицхак рассматривается здесь со стороны внутрисемейных отношений с собственными детьми, и также со стороны своих внешних отношений, с филистимлянами.
***
Мы уже отмечали выше (см. стих 5:1 и комментарий к нему, §11.3), что понятие толдот является одним из важнейших в Торе. Оно обозначает как «происхождение человека», его родословную, т.е. прошлое, так и «порождения человека», его потомков и свершения, т.е. будущее. Таким образом, это понятие позиционирует человека как звено в цепи поколений и ориентирует его быть ответственным не только лично за себя, но и за всю цепь — как за полученное наследство, так и за то, что он сам создает для будущего.
***
Ицхак в Торе во многом рассматривается как центральное связующее звено в системе Праотцов, как путь от Авраама к Яакову.
С Ицхака начинается новый тип святости: святость цепочки поколений как целого, а не только лишь отдельной личности. Ицхак соотносится с историческим процессом. Поэтому содержание раздела Толдот, «Порождения» это вопрос о том какими путями идет наследование. Соответственно, его центральными темами будут первородство и благословение, два важнейших аспекта наследования.
34.2. Ицхак, Ривка и их путь к рождению детей (25:19-21)
יט וְאֵ֛לֶּה תּֽוֹלְדֹ֥ת יִצְחָ֖ק בֶּן־אַבְרָהָ֑ם אַבְרָהָ֖ם הוֹלִ֥יד אֶת־יִצְחָֽק׃ כ וַיְהִ֤י יִצְחָק֙ בֶּן־אַרְבָּעִ֣ים שָׁנָ֔ה בְּקַחְתּ֣וֹ אֶת־רִבְקָ֗ה בַּת־בְּתוּאֵל֙ הָֽאֲרַמִּ֔י מִפַּדַּ֖ן אֲרָ֑ם אֲח֛וֹת לָבָ֥ן הָֽאֲרַמִּ֖י ל֥וֹ לְאִשָּֽׁה׃ כא וַיֶּעְתַּ֨ר יִצְחָ֤ק לַֽיי֙ לְנֹ֣כַח אִשְׁתּ֔וֹ כִּ֥י עֲקָרָ֖ה הִ֑וא וַיֵּעָ֤תֶר לוֹ֙ י֔י וַתַּ֖הַר רִבְקָ֥ה אִשְׁתּֽוֹ׃
(19) Вот порождения Ицхака, сына Авраама: Авраам родил Ицхака,
(20) А Ицхаку было сорок лет, когда он взял в жены Ривку, дочь Бетуэля-арамейца из Падан-Арама, сестру Лавана-арамейца.
(21) И Ицхак молил Господа о своей жене, ибо она была бесплодна. И Господь внял ему, и его жена Ривка забеременела.
(19) Вот порождения Ицхака, сына Авраама: Это заголовок всего дальнейшего рассказа о потомках Ицхака.
Вот порождения Ицхака, сына Авраама. Авраам родил Ицхака: Это дублирование может быть понято как указание на дополнительный смысл: «Порождения Ицхака возможны только потому, что Авраам родил Ицхака». Ицхак гвура, суд, справедливость — может породить дальнейшее развитие только ввиду того что он сын Авраама, хеседа. Жажда справедливости сама по себе бесплодна, она не порождает нового, но лишь «перераспределяет» его. Только ощутив себя порождением хеседа, помощником в осуществлении милости — гвура сможет развиваться, строить новые структуры.
(20) Ривку, дочь Бетуэля-арамейца из Падан-Арама, сестру Лавана-арамейца: Разумеется, весь клан Нахора, брата Авраама, по происхождению является иврим, потомками Эвера, «прото-евреями». Но здесь подчеркивается, что, укоренившись в стране арамейцев (Падан-Арам, он же Арам-Наhараим, 24:10), Бетуэль и Лаван ассимилировались, утеряли специфически-еврейскую идентичность и приобрели космополитически-арамейскую. Это означает, что в самой Ривке тоже есть много арамейского, и, таким образом, Яаков и Эсав происходят от соединения Ицхака-иври и Ривки-арами.
Арамейцы это иной народ, нежели иври. Они тоже потомки Шема, но по другой линии, с евреями не связанной (10:22). Арамейцы широко расселились на Ближнем Востоке, и арамейский стал всеобщим языком межнационального общения. В самоопределении Бетуэля и Лавана как арамейцев проявляются классическое еврейское стремление и соблазн забыть свою еврейскую обособленность и стать «просто хорошими людьми», слившись с другими народами.
Ривка вносит этот аспект арамейскости в семью Ицхака. Т.е. «космополитическое еврейство» также должно иметь место в общей палитре. Конечно, оно не должно быть центральным, но важно, чтобы оно присутствовало. Если евреи слишком «национально-центричны», замыкаются только на внутри-национальном аспекте, отбросив все элементы космополитизма — то это приводит к неправильному развитию еврейского народа и невозможности реализации им своей общечеловеческой миссии. Поэтому сыновья из семьи Авраама берут жен из еврейско-арамейской семьи Нахора: чтобы ведущей была специфическая еврейская компонента, но присутствовала и некоторая доля космополитизма.
Ниже мы более подробно рассмотрим соотношение еврейскости и арамейскости в Яакове и Эсаве.
(21) И Ицхак молил Господа о своей жене: Букв. «и Ицхак молил Господа напротив своей жены». По прямому смыслу это можно понять как «они молились оба, Ицхак и Ривка». Но мидраш понимает это необычное выражение также как «по инициативе своей жены, под воздействием своей жены» — и добавляет, что именно Ривка научила Ицхака молитве-просьбе, без нее у него была только молитва-служение.
Как отмечалось выше (в комментарии к 20:7), есть два вида религиозного действия, направленного на актуализацию диалога с Богом: жертвоприношение и молитва. Жертвоприношения мы находим еще у Каина, Авеля и Ноя, молитва же появляется гораздо позже, у Праотцев. Суть жертвоприношений (и такова же молитва-служение) это благодарность Всевышнему за то, что Он нам дал, и надежда на сохранение этого, «чтобы не стало хуже». Суть же молитвы-просьбы — пожелание об изменении того что есть, чтобы мир развивался. Молитва-просьба исходит из категории хесед, на ней лежит функция продвижения мира, а молитва-служение, как и жертвоприношение, из категории гвура, сохранения мироздания.
Естественная склонность праведников категории гвура — оправдывать существующее положение вещей, и не просить Бога его изменить. Что вообще можно просить у Бога, Который устроил мир наилучшим образом. и Который без нас знает, что нам нужно для нашего же блага; зачем надоедать Ему просьбами? И даже если так случилось, что у Ривки нет детей — на все Божья воля.
Для хеседа же, наоборот, важно просить об изменении. Молясь, я заявляю, что состояние мира не таково, каким должно быть, и поэтому прихожу к Богу и прошу Его изменить положение дел.
Ривка, хесед, воздействует на Ицхака, чтобы тот начал молиться и просить Бога об изменении Его путей. Это и означает «И молился Ицхак напротив жены своей», т.е. под ее влиянием.
Позиция гвуры «оправдывать то, как Бог сделал мир» имеет свой резон. Но ее абсолютизация противоречит желанию Творца исправлять мир в со-творчестве с человеком. Например, если кто-то заболел, можно сказать: «Раз Бог послал ему болезнь, то, наверное, так и надо». Но можно сказать иначе: «Бог хочет, чтобы мы предпринимали усилия, духовные и физические, для улучшения мира. Он хочет, чтобы мы раскаивались, исправлялись, молились о выздоровлении, и также Он хочет, чтобы мы развивали науку, технологию, медицину, боролись с болезнями. Ведь не только болезнь исходит от Бога, но и возможность врача лечить тоже исходит от Бога».
Чтобы исправить тех, кто склонен лишь оправдывать всякое действие Бога, Он ставит их в ситуацию, в которой они все-таки вынуждены обращаться к Нему: не ради себя, но ради других. Ривка воздействует на Ицхака, чтобы тот просил Бога о детях — не ради него самого, но ради исправления мира. Поэтому мы должны не удовлетвориться текущим положением вещей, но стремиться к их исправлению. Постепенно Ицхак понимает это и начинает молиться.
И Господь внял ему: Главным влиянием обладала молитва Ицхака, а не Ривки.
Для Ицхака молитва это гораздо более сложная вещь, чем для Ривки. Начиная молиться, он проходит существенный путь, сдвигается в сторону хеседа, «убирает излишнюю гвуру», а это и есть процесс «огранки гвуры». Поэтому его молитва ценна, и «Господь внял ему».
Поскольку Ицхак женился в сорок лет (стих 20), а сыновья у него родились когда ему было 60 лет (стих 26) — то на исправление Ицхака, чтобы он смог стать отцом Яакова и Эсава, потребовалось двадцать лет.
34.3. Рождение и взросление Яакова и Эсава (25:22-28)
כב וַיִּתְרֹֽצְצ֤וּ הַבָּנִים֙ בְּקִרְבָּ֔הּ וַתֹּ֣אמֶר אִם־כֵּ֔ן לָ֥מָּה זֶּ֖ה אָנֹ֑כִי וַתֵּ֖לֶךְ לִדְרֹ֥שׁ אֶת־יֽי׃ כג וַיֹּ֨אמֶר י֜י לָ֗הּ שְׁנֵ֤י גֹיִים֙ בְּבִטְנֵ֔ךְ וּשְׁנֵ֣י לְאֻמִּ֔ים מִמֵּעַ֖יִךְ יִפָּרֵ֑דוּ וּלְאֹם֙ מִלְאֹ֣ם יֶֽאֱמָ֔ץ וְרַ֖ב יַֽעֲבֹ֥ד צָעִֽיר׃ כד וַיִּמְלְא֥וּ יָמֶ֖יהָ לָלֶ֑דֶת וְהִנֵּ֥ה תוֹמִ֖ם בְּבִטְנָֽהּ׃ כה וַיֵּצֵ֤א הָֽרִאשׁוֹן֙ אַדְמוֹנִ֔י כֻּלּ֖וֹ כְּאַדֶּ֣רֶת שֵׂעָ֑ר וַיִּקְרְא֥וּ שְׁמ֖וֹ עֵשָֽׂו׃ כו וְאַֽחֲרֵי־כֵ֞ן יָצָ֣א אָחִ֗יו וְיָד֤וֹ אֹחֶ֨זֶת֙ בַּֽעֲקֵ֣ב עֵשָׂ֔ו וַיִּקְרָ֥א שְׁמ֖וֹ יַֽעֲקֹ֑ב וְיִצְחָ֛ק בֶּן־שִׁשִּׁ֥ים שָׁנָ֖ה בְּלֶ֥דֶת אֹתָֽם׃ כז וַֽיִּגְדְּלוּ֙ הַנְּעָרִ֔ים וַיְהִ֣י עֵשָׂ֗ו אִ֛ישׁ יֹדֵ֥עַ צַ֖יִד אִ֣ישׁ שָׂדֶ֑ה וְיַֽעֲקֹב֙ אִ֣ישׁ תָּ֔ם יֹשֵׁ֖ב אֹֽהָלִֽים׃ כח וַיֶּֽאֱהַ֥ב יִצְחָ֛ק אֶת־עֵשָׂ֖ו כִּי־צַ֣יִד בְּפִ֑יו וְרִבְקָ֖ה אֹהֶ֥בֶת אֶֽת־יַעֲקֹֽב׃
(22) А сыновья сильно толкались в ее утробе, и она сказала: «Что же это такое со мной?» И пошла вопросить Господа.
(23) И Господь сказал ей: «Во чреве твоем два племени, и из тебя они разойдутся на два народа. Один народ будет сильнее из-за другого, и большой будет работать младший».
(24) Настало ей время родить: и вот, близнецы в ее чреве.
(25) И вышел первый: красный, весь волосатый как звериная шкура, и его назвали Эсав.
(26) А следом вышел его брат, ухватившийся рукой за пятку Эсава, и его назвали Яаков. Ицхаку было шестьдесят лет когда они родились.
(27) И отроки подросли, и Эсав стал умелым охотником, человеком поля, а Яаков человеком кротким, обитателем шатров.
(28) Ицхак любил Эсава, потому что ел пойманное им; а Ривка любила Яакова.
(22) А сыновья: Как уже отмечалось (см. §18.5), еврейская традиция воспринимает Эсава как прото-основу римской и далее европейской христианской цивилизации. Поэтому она рассматривает отношения Яакова и Эсава как прототип отношений Израиля и «Рима-христианства-Европы-Запада».
Сильно толкались в ее утробе: Мидраш видит в этом толкании конфликт двух сущностей, принадлежащих еще не родившимся детям внутри Ривки. Это конфликт еврейской и арамейской составляющих этой семьи. Мидраш красочно описывает, что, когда Ривка проходила мимо Дома учения Шема и Эвера (которые, судя по приведенной в Торе в 11:10-26 хронологии, были в то время еще живы), Яаков рвался наружу, а когда проходила мимо места идолопоклонства, выйти наружу хотел Эсав.
И она сказала: Что же это такое со мной: Выражение лама зе анохи, букв. «зачем это я», не вполне понятно. Поэтому каббала дает другой перевод этой фразы: «Зачем ‘Это’ и ‘Я’, зачем идет столкновение между ними?» В терминологии каббалы понятие Зе, «Это, Этот», означает Бога как властителя нашего мира, а Анохи, «Я» — Бога как властителя мира Грядущего.
В иврите местоимение «я» имеет две формы: обычную краткую Ани́ и длинную полную Анохи́, которая подчеркивает говорящего как субъекта. Грядущий мир, т.е. цель, духовные устремления и этические нормы, символизируется именно Анохи, полной формой слова «Я», с подчеркиванием личностного аспекта, Личностного Бога, стоящего над этим миром. С Анохи начинаются Десять Заповедей («Я Господь, Бог твой» — Исход 20:2), поскольку в Откровении и даровании заповедей Бог проявляется именно как Личность, а заповеди формируют установки, цель, задачу, т.е. то что относится к категории Грядущего мира.
Чувствуя внутри себя конфликт, Ривка хочет понять его смысл. Ее вопрос начинается с лама, «зачем», т.е. она спрашивает не о причинах конфликта, но о его целях. Она спрашивает, для чего нужно, чтобы ее дети уже в начале пути столь сильно конфликтовали, в чем смысл их противостояния как Зе и Анохи?
Мидраш полагает, что они конфликтовали о том, кому владеть двумя мирами — Этим миром и миром Грядущим.
Термин Олам hа-Ба, «Грядущий мир», означает мир целей, устремлений (а отнюдь не «потусторонний» или «загробный»). А мир Этот, наш мир, – это мир реализации.
Каждый из двух братьев чувствует себя уверенно в одном из этих миров, но ему не хватает прочности во втором.
Яаков (и еврейский народ) уверенно чувствует себя в мире устремлений, Грядущем мире, но ему недостает прочности существования в мире Этом, и он борется за обретение устойчивости в нем.
Эсав же (Римско-европейская цивилизация) чувствует вполне прочным свое существование в Этом мире. Но он неуверенно ощущает себя в мире Грядущем. И это было одной из важнейших причин, по которой потомки Эсава, т.е. Римская империя, переняли религию (т.е. Грядущий мир, систему базовых ценностей) у потомков Яакова.
И пошла вопросить Господа: Из дальнейшего текста видно, что пророчество, полученное Ривкой, не было известно окружающим, т.е. она «пошла вопросить» не Авраама или Ицхака. Это означает, что в то время были еще какие-то другие «пророки Господа». Мидраш говорит, что она пошла к Шему и Эверу.
Выше (§18.3) упоминался мидраш о связи между еврейскими Праотцами и «первоначальными монотеистами, прото-праотцами»: Авраам учился у всех троих (Ноя, Шема и Эвера), Ицхак учился у Шема и Эвера (Ной к этому времени уже умирает), и даже Яаков учился несколько лет в «иешиве Эвера». Это подчеркивает два важных аспекта еврейской традиции: во-первых, она не начинается с еврейских Праотцов, а восходит к более раннему периоду человечества; во-вторых, каждый из еврейских Праотцов был самостоятельной духовной личностью: Ицхаку недостаточно было учиться у Авраама, требовалась еще и «общечеловеческая учеба у Шема и Эвера». И также Яакову недостаточно было учения только от Авраама и Ицхака.
(23) И Господь сказал ей: В ответ на свой вопрос Ривка получает очень важное пророчество, говорящее о соотношении Яакова и Эсава — или, по мидрашу, еврейской и европейской цивилизаций. При этом данное пророчество (как и многие другие) имеет несколько вариантов понимания.
Во чреве твоем два племени, и из тебя они разойдутся на два народа: Бог отвечает Ривке, что ее сыновья будут не просто очень разными, но противостоящими друг другу. А смысл конфликта между ними в том, чтобы мир развивался под их влиянием, ведь развитие (по крайней мере, на начальной стадии) невозможно без конфликта.
Каждый из родившихся близнецов проявится не просто как гой, «племя, этническая группа», но и как леом, «народ», специфическая нация со своим национальным сознанием, национальным характером и национальными идеями. Родившись, они обязательно разойдутся, потому что эти два национальных самосознания противостоят друг другу.
Один народ будет сильнее из-за другого, и большой будет работать младший: Эта фраза грамматически не очень понятна, и мы сохранили в буквальном переводе ее «корявость» и многозначность.
Ее можно толковать в двух противоположных смыслах:
(1) Понимание отношений как конфликта: леом ми-леом йаамац понимается как «один народ будет сильнее за счет другого»: когда усиливается Яаков, Эсав слабеет, и наоборот. Вторая часть фразы, рав яавод цаир, понимается как «большой будет служить младшему», т.е. младший, Яаков, станет главным, в то время как большой, Эсав, будет ему служить;
(2) Понимание отношений как сотрудничества: леом ми-леом йаамац понимается как «один народ будет получать силу от второго народа, благодаря ему», и при таком сотрудничестве они будет делиться достижениями и оба будут сильными. Вторая часть этой фразы, рав яавод цаир, понимается как «много будет работать младший», т.е. Яаков должен будет много работать для успеха совместного продвижения.
Таким образом, Ривка получает неоднозначное пророчество. В нем сказано, что Яаков и Эсав не могут просто разойтись, они навсегда будут связаны между собой, зависеть один от другого. Но характер этой связи, конкретные пути реализации пророчества, зависят от самих Яакова и Эсава и их потомков, т.е. от уровня зрелости человечества. На начальной стадии развития стороны реализуют пророчество в соответствии с первой моделью, видят в другом врага и конкурента, пытаются победить в противостоянии. Исходно нельзя назвать такой подход неправильным — наоборот, развитие в начале пути будет невозможно без того чтобы противопоставить себя другому. Но на более высоком уровне развития такое отношение должно быть преодолено, и тогда наступает переход ко второй модели реализации, взаимодополнения и взаимообогащения, когда каждый усиливается благодаря другому. Это потребует много работы, но, в конце концов, успех будет достигнут.
Пророчества всегда многозначны, имеют разные варианты реализации. Пророчество определяет возможные пути развития мира, но выбор конкретного пути зависит от человека, находится в его руках.
(Классическим примером зависимости реализации пророчества от поведения людей является Книга Йоны: Ниневия должна была быть перевернута через сорок дней (Йона 3:4), но ее жители, раскаявшись, осуществили духовный переворот, после чего в физическом перевороте уже не было необходимости).
(24) И вот, близнецы: Заранее было известно, что родятся двое сыновей, поэтому «и вот», выражающее удивление, можно понять как «удивительно, но они действительно близнецы». При внешней непохожести, между ними есть глубокая связь.
Ввиду противостояния и конфликтов, которые будут всю дальнейшую историю сопровождать как самих Яакова и Эсава, так и их потомков, иногда появляется соблазн забыть об их братстве, подчеркивать лишь различия и соперничество. Однако такой подход неправилен, Яаков и Эсав не просто братья, но близнецы, и именно это послужит в дальнейшем основой для исправления мира.
(25) Красный: Рыжий. В будущем это проявилось в его дополнительном имени Эдом, «красный», соответственно страна расселения его потомков стала называться Эдом (Идумея).
Такой цвет, однокоренной к слову адама, «земля», означает страсть к Этому миру.
Весь волосатый как звериная шкура: Второе описание родившегося Эсава это Сеар, «волосатый». Оно позже раскрывается в другом названии страны его потомков, «Сеир» (36:8).
Слово Сеар, «волосатый», имеет также значение «козел» (по ассоциации с «лохматый, косматый»), поэтому в дальнейшем Эсаву символически и мистически соответствует «козел отпущения», отсылаемый в пустыню в Йом Кипур. (См. также ниже §43.4 «Приход в Суккот»).
И его назвали Эсав: Имя Эсав (от осэ, «сделать») означает «готовый, завершенный». Признак этой завершенности в том, что он волосат от рождения.
Эсав любит законченность и завершенность, в которой он видит совершенство, и это один из показателей его принадлежности к Этому миру.
В частности, европейская философия стремится к завершенности картины, когда все понятия систематизированы, определены и разложены по полочкам, такая завершенность мыслится необходимой частью совершенства.
(26) А следом вышел его брат: Яаков упомянут прежде всего как «брат Эсава».
В отличие от Эсава, который ощущает себя независимым — базовая самоидентификация Яакова во многом определяется его отношениями с братом. Яаков постоянно соотносит себя с Эсавом.
Ухватившийся рукой за пятку Эсава, и его назвали Яаков: Имя Яаков образовано от акев, «пятка». Пятка это не очень существенная часть тела, и такое имя, казалось бы, должно свидетельствовать о незначительности его обладателя.
Однако это слово очень многозначно. Акев означает также «след», а экев «из-за чего-то; по следам кого-то; за кем-то». Яаков живет в постоянной гонке за Эсавом, в стремлении обогнать его.
И также этот корень имеет значение «обойти-сбоку, обхитрить», как говорит о нем Эсав: «Не потому ли назвали его Яаков, что он дважды обошел меня (яаквени)» (27:36).
***
Мир Грядущий, к которому принадлежит Яаков это мир постоянного развития, в котором нет завершенности.
Поэтому, в частности, еврейские духовные конструкции, в отличие от европейских, всегда незавершенные, развивающиеся — дается лишь направление, после чего понятия уточняются и переопределяются в процессе их дальнейшего использования.
Еврейскому характеру свойственен постоянный бег, ломка стандартов и устоявшихся понятий, переосмысление всего по ходу движения. Европейцы часто воспринимают такой еврейский характер как «суетливость», а в крайних случаях европейского «стремления к порядку» еврейский народ представляется аномалией, возмущающим элементом, несущим нестабильность. Это вызывает глубокую раздраженность и даже может быть одной из подспудных причин антисемитизма.
***
Яаков родился, держа Эсава за пятку, и далее всю жизнь будет находиться в погоне за ним. Этот бег за Эсавом является показателем некоторой «зависимости», не-самодостаточности Яакова. Эсав прочно стоит на земле, считая свою цивилизацию устойчивой настолько, что бежать, в общем-то, никуда не надо. А статус Яакова все время «сомнителен», проблематичен.
Эсав, т.е. народы Запада, никогда не ставят под сомнение собственное существование: ни русскому, ни французу не придет в голову спросить: «насколько оправдано существование на свете русского или французского народа? Может быть, этот народ должен быть упразднен?» Им представляется, что сам факт их существование является прочным и самодостаточным.
А в еврейском народе вопрос продолжения существования все время актуален, потому что реальность такова, что без приложения усилий, иногда очень значительных, еврейский народ может исчезнуть уже в следующем поколении.
При этом история знает множество уверенных в себе народов, давно канувших в небытие. Евреи же, зачастую сомневающиеся в осмысленности собственного существования, продолжают жить.
Иными словами, Яаков, чье существование всегда под вопросом, оказывается более жизнеспособным и устойчивым, чем те, чье существование кажется прочным. Яаков боится «не успеть» и все время бежит, «суетится», чем раздражает Эсава. Яаков все время в движении, а Эсав хочет покоя. Но благодаря тому что Яаков бежит, он живет.
(26-27) Ицхаку было шестьдесят лет, когда они родились. И отроки подросли: Поскольку слова «и отроки подросли» являются «лишними» для фабулы рассказа, мидраш понимает их как указание на сущностную перемену: в детстве они были одинаковыми, и только когда подросли, проявили себя по-разному.
Авраам родил Ицхака в 100 лет (21:5), т.е. при рождении Яакова и Эсава ему было 160. Умер же Авраам в 175 лет (25:7) — т.е. в этот момент его внукам было по 15.
Это означает, что в начальный период жизни Яаков и Эсав были под влиянием Авраама, учились у него (а не только у Ицхака) — и, видимо, это держало их вместе.
Но после смерти Авраама ситуация изменилась. Согласно мидрашу, день смерти Авраама и был днем продажи первородства, и с этого момента пути братьев расходятся.
(27) Эсав стал умелым охотником, человеком поля: Эсав стал человеком поля и простора, он активно работал в окружающем мире. Также и Ицхак любит поле: он выходит гулять в поле (24:63), он земледелец, засевает поле и собирает урожай (26:12). Ловля животных требует гвуры (жесткости, силы), а гвура это также и качество Ицхака. Поэтому для Ицхака Эсав психологически ближе и понятнее, чем Яаков.
А Яаков человеком кротким: Слово там обозначает «кроткий, цельный, простодушный». Яаков склонен к искренности, в каббале это категория тиферет, «истина»; однако он много раз вынужден обманывать, и это процесс «огранки истины», который будет подробно разобран ниже (§ 34.6)
Таким образом в базовом характере Яакова заложено противопоставление: с одной стороны он «прямой и простодушный», а с другой стороны корень экев в его имени связан также с «обойти-сбоку, обхитрить». Это потенциальное умение хитрить разовьется в Яакове позже, и будет необходимо для преодоления Эсава и Лавана — но то что оно заложено в Яакове изначально дает ему возможность той «огранки истины» которой он по жизни будет заниматься.
Обитателем шатров: Характеристики Яакова и Эсава противоположны. Чтобы быть успешным звероловом, нужно проявлять хитрость, и это противоположно «простодушию» Яакова. И то, что Яаков является «обитателем шатров», противопоставлено Эсаву, «человеку поля».
Соотношение Эсава и Яакова как «поля и шатра» явно ассоциировано с разделением между сыновьями Ноя: Яфет и европейская цивилизация это «простор», а Шем и еврейская традиции это «шатер» (Быт. 9:27; см. подробнее в комментарии к этому стиху). Яаков соответствует сути семитского мира, а Эсав «перемещается в Рим» и становится духовным лидером мира яфетического.
(28) Ицхак любил Эсава, потому что ел пойманное им: Буквально «ибо ловля его — в его устах», что можно перевести не только как «то, что Эсав ловил, было во рту Ицхака», но и как «Эсав ловил Ицхака своими устами». Т.е. Эсав умел так рассказать о себе, что этим «ловил» отца.
А Ривка любила Яакова: Тора не объясняет здесь причины, по которой Ривка предпочитала Яакова. Можно предположить, что она толковала полученное ею пророчество как то, что именно Яаков будет избранным. Или же ее предпочтение Яакова исходило из тех же оснований, по которым Ицхак предпочитал Эсава: ей не нравились звероловство, дикость и принадлежность к «полю», гвура Эсава была чужда ее натуре хеседа.
34.4. Почему Ицхак и Ривка предпочитали разных сыновей
Разумеется, ошибочно считать, что Ицхак просто был слеп и предпочел Эсава из-за еды или из-за его рассказов, а Ривка, которая видела происходящее вокруг, предпочитала Яакова.
Истоки предпочтений Ицхака и Ривки лежат глубже.
Ицхак полагал, что рождение близнецов указывает на то, что будущий избранный народ будет состоять из двух колен: колена Эсава и колена Яакова. (Подобно тому, как в будущем, действительно, еврейский народ будет состоять из двенадцати колен). Причем именно Эсав должен быть ведущим: он компетентен в практических делах, он выходит в широкий мир. Он силен и сможет удержать политическую власть, он способен убивать и завоевывать. И, поскольку Аврааму указано, что он должен положить начало именно народу (а не просто религиозной общине) — то естественно, главным должен быть Эсав.
***
Ицхак любит Эсава, прежде всего, из-за психологической близости и идеологических установок. Вообще, в Торе немало других случаев, когда отцы ошибаются в выборе наследников. Авраам полагал что его наследником будет Ишмаэль, Яаков считал своим главным наследником Иосифа (а не Иеhуду), Иосиф считал ведущим Менаше (а не Эфраима).
Отец хочет видеть наследника похожим на себя. Но настоящим продолжателем становится другой сын, который идет иным, не отцовским путем. Если отец преуспел, его наследник не должен повторять уже пройденное, ему следует проложить новую дорогу. Часто отцу тяжело осознать и принять такое положение вещей.
***
Когда мидраш читает стих 28 как «Эсав ловил Ицхака своими устами», он поясняет это так: «Эсав задавал Ицхаку сложные религиозные вопросы, например, спрашивал: ‘Как отделять десятину от соли и от соломы’ — и этими вопросами ловил его».
(Следует еще раз напомнить, что мидраш это не «факты», но это философские концепции времен Талмуда изложенные в форме «расширения рассказов Торы»).
Смысл такого, поначалу странного, объяснения в том, что эти вопросы на самом деле очень непросты. Десятину отделяют «от плодов земли», от урожая. Соль и солома это тоже «продукт земли», но это не «урожай». Соль не «растет», а солома это «урожай для скота, но не для человека» — и поэтому десятина от них не отделяется. Однако, как согласно мидрашу говорил Эсав, поскольку это все же «продукт земли» — может быть, стоило бы от них тоже отделять десятину?
Из-за таких вопросов Ицхак считал, что Эсав в своем потенциале великий праведник, который даже от соли и соломы хочет отделять десятину; а если по жизни он и делает что-то плохое, то это ошибки, которые со всеми случаются.
Но не следует думать, что Эсав просто обманывал отца, потому что эти вопросы не были проявлением лицемерия, они были настоящими вопросами, выражавшими сущность Эсава.
В фундаменте вопроса об отделении десятины от соли и соломы лежит стремление к тотальности. Отделять десятину, возношение — означает проявить в данной вещи святость в аспекте еды. Разумеется, Божественность и потенциальная святость есть абсолютно во всех аспектах окружающего мира, однако человек не всегда в состоянии эти аспекты святости проявить, и, в частности, «проявление святости в форме десятины» возможно не для всякой еды.
Соль это неживое, она не растет, а проявить святость десятины можно лишь в живом, растущем. И солома, несмотря на то, что была растением, после того как зерна уже выбраны, стала отходами, неподходящими для человека, поэтому «десятину еды» в ней проявить невозможно.
Однако и соль, и солома являются «частями еды». И Эсав, спрашивая об отделении десятины, проявляет тотальный подход к выявлению святости: если уж отделять десятину от еды, то пусть она отделяется от всей еды в мире.
Эсав максималист, и это элемент его величия и силы: он претендует на то, чтобы открыть святость во всем.
Ицхак в принципе удовлетворен. Хотя он, конечно, объясняет Эсаву, что от соли и соломы отделять десятину не нужно, ему импонирует это стремление Эсава, которое соответствует гвура, категории суда. Религиозная жесткость хотела бы видеть святость во всем.
Этот идеал вовсе не чужд иудаизму — действительно, святость есть во всем. Однако проявить ее мы можем не всегда. Поэтому важно ограничить «тотальность» в вопросах святости.
Яаков — человек компромисса. Узнав, что от соли и соломы нельзя отделять десятину, он отделит ее, по крайней мере, от всей другой еды: от хлеба, вина и оливкового масла. Т.е. Яаков готов поступать несовершенно. Но «тотальный» Эсав в этой ситуации принимает иное решение. Он говорит: если нельзя отделить десятину от всего, то я вообще не буду отделять ее. Эсав не видит смысла делать что-то не до конца: если невозможно исправить всё, пусть вообще ничего не будет исправлено.
Тяга к тотальной святости, стремление увидеть святость во всем без исключения, свойственна и Ицхаку. Но Ицхак умеет сдерживать себя; он умеет, видя не-идеальность мира, не сломаться и продолжать свой путь. Ицхак ограничивает свою гвуру, Эсав же делать этого не умеет и не желает.
Поэтому Ицхак очищает гвуру, создает «гвуру святости», Эсав же это «лишняя, нечистая гвура».
***
На самом деле, на роль лидера будущего народа не подходил в то время ни Эсав, ни Яаков. Лидером избранного народа не может стать тот, кто умеет охотиться, но не обладает духовностью, не владеет «шатром». Однако лидером не может стать и тот, кто только сидит в шатре.
Если же сыновья разделились по этому признаку, что в такой ситуации было делать Ицхаку и Ривке?
Яаков, сидящий дома, в нынешних реалиях соответствовал бы ученику иешивы, который окружающим миром не интересуется и в обыденной жизни мало что понимает. При этом мы видим, что в семье есть разделение труда: Эсав ловит и приносит домой дичь, а Яаков готовит еду. Вернувшись с охоты, Эсав не удивляется, что Яаков сварил похлебку — видимо, в семье это является нормой. Яаков занят домашней работой, а это удел младших членов семьи, т.е. он незначительный человек. Вся ответственность за миропорядок лежит пока на Эсаве.
Ицхак, будучи человеком гвуры, оценивает мир таким, каков он есть, потому в имеющейся ситуации выбирает Эсава, который хотя бы способен справиться с реальными жизненными проблемами.
Но Ривка это иной человек, человек хеседа. Она хочет продвигать мир, совершенствовать его. Она смотрит не только на то, кем сегодня являются каждый из ее сыновей — но и на то, каков их потенциал развития и кем они смогут стать в дальнейшем.
Эсав доволен собой и статичен, он хочет оставаться таким, какой есть. А Яаков человек динамичный: хотя вначале он отстает, но хочет бежать вперед, «хватает Эсава за пятку», у него есть потенциал развития. (Ниже мы увидим, как Яаков перенимает многие элементы «эсавости» и развивается).
И поэтому Ицхак предпочитает Эсава, видя сыновей такими, какими они являются сегодня, а Ривка предпочитает Яакова — предвидя, какими они станут завтра.
34.5. Ицхак и Ривка — как корни конфликта Яакова и Эсава
В основе разницы между Эсавом и Яаковом лежат внутренние конфликты в каждом из их родителей, Ицхаке и Ривке.
Ицхак это человек гвуры, которую он по мере собственного продвижения должен исправить и шлифовать. Его внутренний конфликт состоит в отделении правильной «гвуры святости» от избыточной «гвуры нечистоты».
Ривка же, представитель семьи Нахора (т.е. иврим, ассимилировавшихся в Араме), несет в себе конфликт «еврейскости» и «арамейскости». Еврейскость выражается в ее хеседе (мы отмечали, что главный обычай Авраама это прием путников), а арамейскость сдвигает ее в космополитизм, в уход из тесных национально-семейных рамок.
Разумеется, арамейскость проявляется, прежде всего, у Бетуэля и Лавана, и она отнюдь не является доминирующей у самой Ривки. Однако родительская семья важна и для Ривки, и неслучайно она впоследствии посылает Яакова взять себе жену из дочерей Лавана.
Накладываясь один на другой, эти два внутренних конфликта порождают разные варианты соединения качеств Ицхака и Ривки. Очищенная гвура Ицхака в соединении с хеседом Ривки дают Яакова, а нечистая, избыточная гвура Ицхака в соединении с арамейским космополитизмом Ривки порождают Эсава. Избыточная гвура позже проявляется в римской жесткости и склонности к насилию (которое впоследствии он стремится уравновеситься принятием христианства, религии хеседа). А арамейская компонента является основой имперского универсализма Эсава.
В итоге его корни как иври продолжают существовать, но в скрытом виде. Однако в дальнейшем они могут быть проявлены, и это дает Эсаву (и Риму) путь для исправления.
34.6. Яаков и категория тиферет
Выше (в §8, §9 и §17, см. иллюстрацию там) уже обсуждалась система сфирот в соотнесении с процессом Сотворения мира и Праотцами.
Теперь мы продолжим это обсуждение в связи с Яаковом, категорией которого является тиферет, букв. «красота» — центральная и равновесная точка всего Дерева Сфирот.
Хесед и гвура, категории Авраама и Ицхака, располагаются на противостоящих сторонах, справа и слева. Тиферет же расположена на средней линии и представляет собой меру равновесия между хесед и гвура. Тиферет это критерии, в соответствии с которыми нужно применять хесед или гвуру, и «исправление тиферет» — это развитие и усложнение таких критериев.
Хесед это стремление к милости и прощению, а гвура это установка на закон и строгость. Тиферет же это «правосудие, милостивый суд», при котором закон действует вместе со снисхождением, и достигается равновесие между наказанием и прощением.
Сфира тиферет также называется эмет, истина, причем это понимается не как «формальная правильность», а как истинное соответствие Божественной цели Творения. Истина не должна быть однобокой, она должна учитывать все стороны ситуации, и поэтому сфира тиферет является центральной во всем Дереве сфирот.
Тиферет, истина, является категорией Яакова прежде всего в этом аспекте. Яакова был человеком «кротким» (25:27), там, что означает «простой, цельный, простодушный». Яаков склонен к искренности, к поиску истины.
Как уже отмечалось (см. §17, «Динамика Праотцов как исправление Сфирот»), каждый из Праотцов исходно и «природно» обладал своей категорией в очень большой степени (Авраам воплощал огромный хесед, а Ицхак — огромную гвуру), и в процессе испытаний «очищал» ее, проводил ее «огранку», действуя против своей природной склонности, чтобы выделить правильное применение этой склонности, заложить ее в основу национальной души, отделив ее от неправильного, излишнего и потому «нечистого» применения.
Именно такой процесс происходит с тиферет, истиной, в ходе биографии Яакова. Исходно он человек простодушный и бесхитростный — однако жизнь всё время заставляла его хитрить и обманывать.
В процессе этого Яаков учится «правильно быть честным», он постепенно понимает что честность отнюдь не тождественна наивности. Этим он формирует адекватную категорию честности и истины для дальнейшего развития еврейского народа.
***
Хотя Яаков человек «простодушный», само его имя связано с аков, «непрямой, кривой» — как в математическом, так и в этическом смысле слова.
Яаков, действительно, часто действует непрямо, и неслучайно Эсав впоследствии скажет: «Не потому ли назвали его Яаков, что он обошел меня (яаквени) уже дважды» (27:36).
Проблема кривизны, непрямоты, действительно, существенна в еврейской жизни. Однако у Яакова есть два имени, два аспекта реализации.
В молодости, и также в период изгнания у Лавана, единственным именем третьего из Праотцов было «Яаков». Но при возвращении в Страну Израиля он получает новое имя Израиль (32:29), которое по своему корню связано с яшар, «прямой» (здесь син/шин — одна и та же буква).
(Как мы отметили выше, категория «прямоты» еще более проявляется в имени Иешурун, третьем имени Яакова-Израиля как народа, см. об этом Второзаконие 32:15 и комментарий там. Однако это качество прямоты проявляется уже в имени Израиль).
Эта противоположность имен «Яаков — Израиль» отражает противопоставление «евреев в малости», когда они зависимы от окружающих, и «евреев в величии», живущих в независимости.
И также еврейский народ в изгнании имеет категорию Яаков, «непрямой», и исправляет ее при возвращении в Страну — отметим, что она не называется «страной Яакова», но именно «Страной Израиля».
Действительно, Яаков имеет недостатки и «кривизну». Однако его достоинство в том, что он совершенствуется, «выравнивается» и постепенно обретает «прямоту».
Яаков начинает жизнь из подчиненного положения, он держится за пятку Эсава. Он может получить первородство только склоняя брата к продаже, он вынужден обманывать отца, бежать из дома, быть на службе у Лавана и подчиняться его прихотям. И лишь потом он выпрямляется.
Такого подчиненного положения никогда не было у Авраама и Ицхака. Авраам был окружен учениками и последователями, он признанный всеми духовный лидер и «князь Божий» (23:6), и его проблема в ограничении излишнего хеседа. Также и Ицхак всегда успешен, всегда сам себе хозяин. Хотя он выбирает неактивную линию поведения, т.е. предпочитает не проявлять инициативу, а реагировать на обстоятельства — такой подход является его собственным выбором, а не навязан извне.
Авраам-хесед и Ицхак-гвура, занимают правую и левую стороны на Дереве сфирот, и их задача в том чтобы не допускать крайностей, излишнего стремления к милости или излишней жажды справедливости, усилить связь своей сфиры с центром, стремлением к равновесию.
В отличие от этого тиферет, категория Яакова, с самого начала находится на центральной, равновесной линии. Задача Яакова в том чтобы «взрастить» ее.
Яаков начинает с катнут, «малой стадии развития сфиры», «малой истины» — и должен поднять ее в гадлут, «величие сфиры», «большой истины». Огранка состоит здесь в том, чтобы от примитивного понимания истины перейти к более сложному ее осознанию. Например, разве быть честным означает быть наивным и не иметь ни от кого никаких секретов, или же честность не равна наивности? Прояснение этих вещей и являлось задачей Яакова в рамках формирования национальной души еврейского народа.
Продолжение этой темы см. § 40.4. «Огранка категории тиферет».
34.7. Продажа первородства (25:29-34)
כט וַיָּ֥זֶד יַֽעֲקֹ֖ב נָזִ֑יד וַיָּבֹ֥א עֵשָׂ֛ו מִן־הַשָּׂדֶ֖ה וְה֥וּא עָיֵֽף׃ ל וַיֹּ֨אמֶר עֵשָׂ֜ו אֶֽל־יַעֲקֹ֗ב הַלְעִיטֵ֤נִי נָא֙ מִן־הָֽאָדֹ֤ם הָֽאָדֹם֙ הַזֶּ֔ה כִּ֥י עָיֵ֖ף אָנֹ֑כִי עַל־כֵּ֥ן קָרָֽא־שְׁמ֖וֹ אֱדֽוֹם׃ לא וַיֹּ֖אמֶר יַֽעֲקֹ֑ב מִכְרָ֥ה כַיּ֛וֹם אֶת־בְּכֹֽרָתְךָ֖ לִֽי׃ לב וַיֹּ֣אמֶר עֵשָׂ֔ו הִנֵּ֛ה אָֽנֹכִ֥י הוֹלֵ֖ךְ לָמ֑וּת וְלָמָּה־זֶּ֥ה לִ֖י בְּכֹרָֽה׃ לג וַיֹּ֣אמֶר יַֽעֲקֹ֗ב הִשָּׁ֤בְעָה לִּי֙ כַּיּ֔וֹם וַיִּשָּׁבַ֖ע ל֑וֹ וַיִּמְכֹּ֥ר אֶת־בְּכֹֽרָת֖וֹ לְיַֽעֲקֹֽב׃ לד וְיַֽעֲקֹ֞ב נָתַ֣ן לְעֵשָׂ֗ו לֶ֚חֶם וּנְזִ֣יד עֲדָשִׁ֔ים וַיֹּ֣אכַל וַיֵּ֔שְׁתְּ וַיָּ֖קָם וַיֵּלַ֑ךְ וַיִּ֥בֶז עֵשָׂ֖ו אֶת־הַבְּכֹרָֽה׃
(29) Яаков сварил похлебку, а Эсав пришел с поля уставший.
(30) И Эсав сказал Яакову: «Дай мне сожрать из красного, вот этого красного! Ибо я устал». Поэтому его прозвали Эдом («Красный»).
(31) А Яаков сказал: «Продай сейчас мне свое первородство!»
(32) И сказал Эсав: «Я ведь хожу на смерть — к чему же мне первородство?»
(33) А Яаков сказал: «Поклянись мне прямо сейчас». И тот поклялся, и продал свое первородство Яакову.
(34) И Яаков дал Эсаву хлеба и чечевичной похлебки, и тот ел, и пил, и встал, и ушел, и пренебрег Эсав первородством.
(29) Яаков сварил похлебку: Мидраш полагает, что это был день смерти Авраама.
А Эсав пришел с поля уставший: Эта усталость не только физическая (Тора не стала бы упоминать ее), но и усталость духовная, кризис.
Мидраш считает, что смерть Авраама стала переломным моментом для 15-летнего Эсава. Великий праведник, которого Эсав почитал (поскольку почитание родителей вообще очень важно для Эсава) — оказывается смертным, т.е. несовершенным. Это потрясает Эсава, ломает его картину мира, он «устал» ориентироваться на духовность.
Слишком наивная вера, сталкиваясь с жизнью и не имея возможности дать ответы на ее сложные вопросы — приводит человека к безверию. Потому не следует прославлять наивную веру и восхищаться ею.
(30) И Эсав сказал Яакову: Дай мне сожрать из красного, вот этого красного! Ибо я устал: Эсав не просто хочет есть (что могло бы говорить о физической усталости), он жаждет именно hалъитени, «сожрать, влить в глотку».
Ибо я устал: Здесь используется полная форма местоимения «я», анохи. В продолжение высказанного выше понимания пророчества, полученного Ривкой (25:22), эти слова можно перевести как «устал [искать] Анохи, Бога Грядущего мира». Устал, разочаровался в возможности найти идеал, поэтому хочу «красное», т.е. простое и материальное.
Из красного, вот этого красного. Поэтому его прозвали Эдом: Потенциал «красного подхода» был заложен в Эсаве с рождения, но здесь он раскрывается, и Эсав получает второе имя, Эдом.
В Торе адом, «красный цвет», соответствует адама, «земля», нижний цвет спектра, материальность. Это также связано с Адам, «человек», т.е. Эдом-Эсав и есть нормальный, обычный человек.
Еврейскому же народу в Торе соответствует тхелет, сине-фиолетовый, верхний цвет спектра, цвет нити в кистях-цицит (см. Числа 15:38). Это цвет неба, ассоциирующийся с тахлит, «целью», устремленностью, миссией; этот цвет в дальнейшем станет символом Израиля. Т.е. Яаков-Израиль должен быть не совсем нормальным человеком и народом, чтобы иметь силы и возможность продвинуть к Богу остальное, «нормальное» человечество.
(31) А Яаков сказал: Продай сейчас мне свое первородство: Смерть Авраама производит в семье эффект землетрясения, когда всякое изменение становится возможным, и проявляется внутренняя сущность человека. Эсав в этот момент ломается, разочаровывается в идеалах. Яаков же, наоборот, именно в критической ситуации решает продвинуться, выйти из шатра, взять на себя ответственность за будущее.
Заявление Эсава, что он устал, что ему больше ничего не нужно, кроме «красного этого» — сигнал опасности для будущего всей семьи. В такой ситуации стремление Яакова забрать себе первородство это вовсе не проявление его черствости или желания нажиться на трудностях брата — но, напротив, ответственность за ближних. Лидер, который «устал», должен уйти. Он заслуживает уважения, может получить пособие (похлебку), но его нужно заменить.
Поэтому «покупка первородства», т.е. признаваемое обеими сторонами соглашение об изменении их статуса — показало, что именно Яаков готов брать на себя ответственность за будущее, и это стало его первым шагом к действительному лидерству.
(32) И сказал Эсав: Я ведь хожу на смерть: Эти слова тоже сказаны с полной формой «я», и их можно перевести: «Анохи (т.е. Бог Грядущего мира) идет на смерть, умирает».
К чему же мне первородство Если высшая цель умирает, то какое же может быть служение? Поэтому первородство теряет смысл.
Первородство это не имущество, находящееся в личном владении, но это прежде всего ответственность за направление развития социума. И это также связано со служением Богу, которое в эту эпоху (и позже) осуществлял первенец как духовный лидер семьи. Эсав пренебрегает этим статусом, потерявшим для него смысл.
На той стадии развития семьи Праотцев еще не было известно, как будет строиться избранный народ, будет ли он состоять из двух колен, Яакова и Эсава, или же из потомков лишь одного из них. Ситуация остается открытой даже после продажи первородства. Но постепенно Яаков, взяв себе первородство, приобретает все больше характеристик Эсава, и таким образом объединяет в себе Яакова и Эсава. Этот процесс будет завершен при получении имени Израиль — и тогда определится, что народ будет продолжаться только через него.
(33) А Яаков сказал: Поклянись мне прямо сейчас: Яаков берет с Эсава клятву, что в будущем, когда их отец умрет, Эсав не станет претендовать на первородство и уступит его Яакову.
Пока жив Ицхак, именно он является главой семьи, первородство находится у него. Более того, если это день смерти Авраама, то именно в этот день первородство перешло к Ицхаку. И это заставляет Яакова задуматься, что произойдет при следующей смене поколений, и он берет клятву с Эсава.
(34) И пренебрег Эсав первородством: Т.е. не только «продал», но и «пренебрег». Видимо, это пренебрежительное отношение к первородству проявлялось у Эсава и ранее, и возможно оно было одной из причин, по которой Яаков захотел забрать первородство себе.