§ 20. Приглашение Билъама

20.1. «Книга Билъама» и взгляд со стороны

Как мы отмечали ранее, разделы Хукат и Балак связаны с противостоянием между Израилем и народами мира. Темой раздела Хукат было физическое столкновение с народами, а раздел Балак посвящен духовному противостоянию с ними.

Хотя основное место в этом недельном разделе занимают пророчества Билъама, раздел назвается Балак, по имени царя Моава. Это подчеркивает, что его темой являются не сами пророчества, а взаимоотношения евреев с народами мира, представителем которых является Балак.

Отрывок о пророчествах Билъама имеет особый статус в книге Чисел, поскольку он дает взгляд на еврейский народ со стороны. Этот отрывок иногда называется «книга Билъама», так что в Торе как бы есть дополнительно две отдельные книги, дающие особый взгляд на еврейский народ: «книга Билъама» и «книга Итро» (о которой мы говорили выше, в комментарии к Числа 10:29).

Проблемы еврейской жизни, о которых рассказывает книга Чисел, — безосновательный ропот, история разведчиков, бунт Кораха, — это взгляд изнутри, подчеркивающий кризисы и оценивающий поведение народа и его руководства. Но при взгляде со стороны для народов мира и будущих поколений это была эпоха триумфального развития и продвижения. И включение в Тору пророчеств Билъама призвано показать высокий уровень Израиля и подтвердить, что Бог, несмотря ни на что, не оставляет еврейский народ.

(Заметим, что аналогичный зазор между «тяжелыми проблемами при взгляде изнутри» и «огромными достижениями при взгляде со стороны» характерен и для других эпох в жизни еврейского народа, и в частности для сегодняшней жизни Государства Израиля.)

Интересно отметить, что археология подтверждает историчность пророка по имени «Билъам, сын Беора». В 1967 году голландская археологическая экспедиция при раскопках в Дир Алла в Заиорданьи (в 8 км к северо-востоку впадения Ябока в Иордан) нашла жертвенник, в надписях на стенах которого говорилось о «Билъаме, сыне Беора, провидце Бога» и о его пророчествах. Надпись датируется VIII веком до н.э., то есть это гораздо позже, чем события Торы, — но возможно, является отражением более давней традиции.

20.2. Билъам — гениальный пророк и злодей

Мудрецы Талмуда называют Билъама не иначе как «злодей», и даже его имя толкуется как «проглатывающий народы» (Билъам = болеъа ам), то есть готовый уничтожать всех без разбора. Трактат Авот (5, 22) говорит, что главные качества Билъама — это «злой глаз, высокомерие и жадность».

В соответствии с этим, Билъам зачастую воспринимается как подлый, меркантильный и абсолютно беспринципный человек, готовый за деньги на любое злодейство.

Однако Тора говорит о злодействе Билъама лишь позже, ретроспективно (Числа 31:16 и Втор. 23:6). Но в самой истории проклятий, казалось бы, Билъам не проявляет никакой инициативы к злодейству, он готов делать только то, что Господь ему повелит. Почему же надо считать такого человека злодеем? И, более того, еврейская традиция говорит, что Билъам был великим пророком, сравнимым с Моисеем!

И не вполне понятно, как согласовать два этих подхода.

* * *

Прежде всего отметим, что религиозные убеждения Билъама явно близки к еврейским. Он упоминает исключительно еврейские имена Бога (Четырехбуквенное Имя, и имя Шадай — 24:4), т.е. находится внутри еврейской религиозной традиции. Он не только не выступает против Всевышнего, но постоянно подчеркивает, что будет говорить только то, что Бог ему повелит.

Тора не сообщает нам родословие Билъама, но сказано, что он происходит из города Птор на реке Евфрат, и там живёт его народ (22:5).

В связи с этим, мидраш полагает, что Билъам был потомком Лавана, то есть принадлежал к Нахоровой ветви семьи Тераха, которая была связана с монотеистической традицией и из которой происходят праматери еврейского народа.

Но при этом «частично-еврейском и монотеистическом происхождении» Билъам был полностью интегрирован в систему идолопоклонского мира, в нем он важный и уважаемый человек. Видимо, вся линия Нахора — это «умеренные монотеисты, толерантные к идолопоклонству», т.е. никак не настаивавшие на исключительности монотеизма, не выступавшие ни против поклонения идолам, ни против сопутствующих этому моральных норм. В отличие от них, Авраам и вся линия Израиля настаивали на исключительности монотеизма. Авраам разбивал идолов, чего не делали Шем, Эвер или Нахор. И именно ввиду того, что народ Израиля подчеркивает свою исключительность и его задачей является изменение мира, он становится «непереносимым для Моава» (22:2).

Таким образом, критическим здесь оказывается не монотеизм сам по себе, а этический монотеизм Торы, т.е. стремление привести все человечество к подходу Авраама и Моисея, и именно через это преодолеть идолопоклонство. Монотеизм же Билъама «вне-этический» и потому ложный.

Духовное противостояние евреев и народов мира, а именно этой теме посвящен данный недельный раздел, представлено нам здесь так, что Балак призывает «умеренного монотеиста Билъама», чтобы он выступил против «радикального монотеиста Израиля».

* * *

В начале рассказа Билъам получает пророчества во сне. Видимо, такой тип пророчества являлся для него нормой (как мы видим из его слов к посланцам Балака, «переночуйте здесь эту ночь, и дам я вам ответ», 22:8). Достичь же пророчества наяву он может только в связи с еврейским народом.

Получение пророчеств во сне не является в Торе высоким уровнем пророчества: например, во сне Бог являлся Авимелеху (Бытие 20:3) и Лавану (Бытие 31:24). И когда при описании получения пророчества упоминается «открытие глаз» (в истории с ослицей и ангелом, 22:31), это тоже говорит о невысоком уровне откровения, как, например, по повелению Свыше открываются глаза у Агари (Бытие 21:19), и у отрока — по просьбе Элиши (Цари II, 6:16).

При этом, в некоторых технических аспектах Билъам является непревзойденным пророком, его пророчество заглядывает далеко в будущее и дает очень глубокое описание сущности происходящих событий.

Проблема же Билъама в том, что он воспринимает пророчество как некий вид ремесла и не осознает той ответственности, которую сверхспособности накладывают на него.

* * *

Как мы отметили выше, еврейская традиция описывает качества Билъама как «злой глаз, высокомерие и жадность». Однако это не такие уж однозначные характеристики.

«Злой глаз», айин раа, — это склонность видеть недостатки во всём вокруг. Люди и народы редко бывают полностью хорошими или полностью плохими, поэтому, когда один человек оценивает другого, весьма важна установка, с которой он смотрит на него. Тот, кто стремится видеть в окружающих их достоинства, — человек с «хорошим взглядом», а тот, кто концентрируется на недостатках окружающих — со «злым взглядом». Именно такой подход дает возможность наложить проклятие, поскольку действие проклятия заключается в абсолютизации недостатков объекта. В терминах еврейской традиции это означает «уметь выбрать момент, когда Бог гневается, и направить этот гнев в нужную сторону».

Но данное качество присуще не только злодеям. Или, точнее, наличие этого качества еще не делает человека злодеем. Оно также может быть характерно и для праведников типа гвура, которые видят в окружающих скорее недостатки, чем достоинства^[9].

Второе качество Билъама — высокомерие, руах гвоhа, которое проявляется в той форме, в какой он общается с Балаком. Однако и это качество нельзя считать полностью отрицательным, ведь для того, чтобы достичь успеха и самореализации человек отнюдь не должен преуменьшать себя! И в случае с Билъамом, как мы видим, его высокое мнение о самом себе было обоснованным.

Чем обоснованным можно узнать? Просто непонятно о каком стихе идет речь, ссылки нет.

И, наконец, последнее из перечисленных «плохих качеств» Билъама — «жадность», нефеш рахава. Однако и оно тоже не является заведомо отрицательным. Это не обязательно «материальная жадность», возможно, имеется в виду «духовная жадность», как мы поясним это ниже.

Когда посланцы Балака приходят звать Билъама, он говорит им: «Хотя бы давал мне Балак полный свой дом серебра и золота, не смогу преступить повеления Господа, Бога моего, чтобы сделать что-либо малое или великое» (22:18).

Часто это изречение комментируют как противоположный намек, именно как желание получить «дом полный золота и серебра», но такая мелкая установка не очень согласуется со статусом великого пророка.

Может без этого дополнения? Звучит так, что мудрецы Торы привешивают мелкие установки. Просто предложение так сконструировано, отдельно от первой части предложен

И в дальнейшем (стих …), когда Билъам не может выполнить заказ Балака, он повторяет ту же формулировку, и там ее уже невозможно воспринять как намек на дополнительную плату.

Видимо, мотивы Билъама иные. Ему действительно не нужно лишнего золота и серебра (он и так достаточно богат), но он жадно хочет оказывать влияние на мир.

* * *

Вообще, главная страсть великого человека, обладающего огромными знаниями и грандиозным личным потенциалом, — это страсть оказать влияние на мир. Чем человек более высоко стоит и далеко смотрит — а Билъам именно таков, — тем больше ему кажется, что он может изменить мир. И поэтому он страстно желает сделать это. Желание внести свою лепту в мироздание и является одной из самых главных страстей человека высокого уровня.

Когда посланцы Моава призывают Билъама проклясть Израиль, ничто не указывает на то, что Билъаму так уж хочется это сделать. Но он жаждет принять участие в великих событиях, разворачивающихся вокруг него. Причем, он не собирается действовать против Всевышнего, он изначально собирается делать только то, что ему укажет Бог. Но стремление участвовать, а не оставаться в стороне, — это и есть стремление услышать Божественное слово.

Это даже нельзя назвать жаждой власти, это именно желание оказать влияние на мироздание.

Следует отметить, что сама по себе страсть повлиять на мироздание крайне позитивна, именно она служит источником творческого начала, желания заниматься наукой и искусством, продвигать мир и бизнес. Но когда эта жажда становится неразборчивой, человек готов ради нее ввязаться в любое, даже нехорошее дело. Именно таким образом она сгубила много талантливых людей, которые пошли служить тоталитарным режимам.

Поэтому ограничение такой страсти моральным императивом, отказ от участия в злой затее, несовместимость со злодейством являются испытанием для гения. Билъам же на это не способен, страсть захватывает его настолько, что он теряет ориентиры.

* * *

Согласие Билъама проклясть целый народ обычно рассматривается как яркое проявление его «злодейской сущности». Но и здесь, как представляется, дело обстоит не так просто.

Войны между народами, с полным уничтожением проигравшей стороны, были нормой той эпохи, и нельзя оценивать их с наших сегодняшних моральных позиций. Поэтому формально поведение Билъама — не такое уж злодейское. Представим, что к пророку, обладающему международной известностью и способностью влиять на происходящее, приходят за помощью посланцы от одного из уважаемых народов региона и сообщают, что появилось новое племя кочевников, которое угрожает их стабильному существованию и даже жизни. Что может быть естественнее, чем согласиться помочь? Тем более, Билъам предупреждает, что может сделать лишь одобренное Всевышним. Что же тогда нехорошего в его действиях?

Обычно полагают, что стремление Билъама последовать за посланцами, его повторное обращение к Богу с той же просьбой, несмотря на первоначальный запрет, являются знаком того, что Билъам и сам жаждет проклясть Израиль и пытается найти для этого какую-то лазейку. Можно предположить, что, если бы он был хорошим человеком, то с первого раза должен был бы понять, что Всевышнему это дело не угодно. Но достаточно ли этого, чтобы обвинить Билъама в злодействе?

На самом деле, в жизни часто бывают ситуации, когда Бог испытывает людей на прочность. Когда наши дела не дают желаемых плодов, это не всегда означает, что они не угодны Всевышнему. Так, например, когда Бог говорит Моисею: «оставь Меня» (Исход 32:10), а Моисей продолжает настаивать и добиваться прощения для еврейского народа, он, разумеется, поступает правильно и велик именно в том, что не отступает при первом «отказе».

Почему же мудрецы так однозначно считают, что поведение Билъама с самого начала было злодейским?

Представляется, что главной его виной было то, что пророк такого уровня не имел права смотреть на ситуацию локально, как на обычный межнациональный конфликт. Он не имел права не понимать, кем является народ Израиля и каково его предназначение.

Когда Балак посылает за Билъамом, он говорит: «Вот, народ вышел из Египта, уже покрыл он лик земли, и вот он напротив меня. Прошу, прокляни мне его, и прогоню его из этой земли» (22:5). Это военно-политический уровень понимания ситуации: появился новый региональный игрок, который претендует на долю ресурсов, и легитимно, что старые игроки хотят изгнать его. Балак, политический лидер, погружен в реальную политику, и для него как царя такой подход нормален. Но для Билъама такой уровень недопустим — он пророк, ощущающий ход истории на века вперед и прекрасно знающий о Праотцах, корнях и истоках Израиля. Такой «мелко-прагматический» подход с его стороны уже является злодейством, ибо с человека высокого уровня и спрос гораздо выше.

Когда Бог спрашивает Билъама: «Кто эти люди у тебя?», — это отнюдь не риторический вопрос, это вопрос на понимание Билъамом ситуации. И когда он в своем ответе повторяет слова Балака, т.е. предпочитает оставаться на военно-политическом уровне, с этого момента его действия являются преступлением. (Отметим, что в итоге Балака не наказывают, а Билъама казнят, потому что действия Балака соответствуют его уровню, а Билъама — нет.)

Когда мы судим о ситуации локально, «учитывая только сегодняшнее положение дел», мы не можем правильно ее оценить. Для верной оценки нужно принять во внимание всю предысторию, воспринять ее в комплексе. А для великого пророка Билъама нежелание вникнуть в суть проблемы является недопустимым. Именно такое его поведение и называется злодейством.

* * *

Но как же Билъам может не понимать, что Всевышний напрямую ведет еврейский народ? Разве он не видит чудеса Исхода из Египта, рассечения моря и т.д.?

Конечно, Билъам знал все это, о чудесах Исхода было известно всем (что мы видим из слов Рахав, Иеhошуа 2:8—11). Но Билъам не хотел задумываться об этих аспектах, он не читает карту реальности, он спиритуалистичен, ориентируется только на то, что ему дается Свыше. И это большой недостаток, ведь на самом деле Божественное раскрывается в земном не менее, чем в небесном. Билъам не воспринимает окружающий мир как источник Божественного проявления, ему кажется, что в материальном действует случайность, и даже связь с Богом в этом мире он называет «случайной встречей» (стих …).

И поэтому он не осознает знаки, которые реальность посылает ему через ослицу (а понятие «осел», хамор, связано с хомер, «материальностью»^[10]), пока ангел не открывается ему напрямую. Аналогично этому, Билъам не может сам осознать, что еврейский народ благословен, пока Бог напрямую не скажет ему об этом.

20.3. Кто распоряжается благословениями и проклятиями

Есть важная разница между способностями Билъама и характеристиками еврейского народа. Способности Билъама определены как умение давать благословение и проклятие: «Ведь я знаю, что кого благословишь ты, тот благословен, а кого проклянешь, тот проклят» (22:6). Однако Всевышний, определяя особенности еврейского народа, дает иную формулировку: «Благословлю благословляющих тебя, а проклинающих тебя прокляну» (Бытие 12:3, 27:29, и в словах самого Билъама ниже, 24:9). Т.е. сам еврейский народ не благословляет и не проклинает других, но это — «народ-зеркало», и когда окружающие проклинают или благословляют его, их пожелания бумерангом возвращаются к ним самим. Люди и народы сами навлекают на себя благословение или проклятие, в соответствии с их отношением к еврейскому народу.

Билъам считает, что в его власти благословлять или проклинать. Это представление развращает его самого и тех, кто на него полагается. Они думают, что главное в жизни — магические умения, а достойное поведение не существенно.

Авраам же и еврейский народ не распоряжаются благословениями, но лишь несут их миру. Еврейский народ продвигает человечество прежде всего своим примером. Он не имеем власти над другими, но лишь помогает продвинуться тем, кто сам этого хочет.

20.4. Суть понятия «проклятие»

Когда Балак призывает Билъама проклясть еврейский народ, это происходит не тайно, а максимально публично — все князья Моава собираются, чтобы услышать его слова (23:6).

Это показывает, что в понятии «проклятие» есть два уровня. Один — мистический, происходящий по Божественному повелению, второй — социально-психологический, действующий на окружающих через общественное сознание.

Не следует противопоставлять эти уровни друг другу — скорее, они действуют взаимосвязано. Божественное повеление приводится в действие при помощи общественного сознания. Конечно, проклятие или благословение дано Свыше, но действует именно через то, что люди в него верят, и это проявляется как на индивидуальном, так и на общенациональном уровнях. (Именно поэтому, кстати, еврейская традиция говорит, что сон реализуется так, как его разгадают. Иными словами, действует не сон сам по себе, а то, как человек в него поверит.)

Когда проклятие проникает в общественное сознание, оно создает «установку на уничтожение» проклятого. И далее люди начинают действовать в соответствии с данной установкой, и она становится «самореализующимся пророчеством». Божественное повеление действует через социальную наводку, внедряя в социум одни установки и не давая внедрить другие.

В частности, пророк не может внедрить в общественное сознание ту или иную установку «просто так», у такой установки должно быть глубокое и проработанное основание и огромная энергия, и это формулируется словами «Небо согласно с этим».

* * *

Как мы отметили выше, классической основой для проклятия, т.е. создания в обществе «проклинающей установки», является раздувание действительно имеющихся недостатков при замалчивании достоинств. Подобное отношение к окружающим и есть «злой глаз», главное качество Билъама, специалиста по проклятиям. Он умеет найти подходящие плохие стороны во всяком народе и сообществе, и именно это называется «выбрать момент, когда Бог гневается на этот народ, и направить этот гнев в нужную сторону». Когда плохие стороны подчеркиваются, человек или социум из «вполне нормального, не самого хорошего, но и не самого плохого» превращается в глазах окружающих в «исчадие ада».

Отметим, что именно по такой схеме часто работают сегодня пресса и телевидение: затушевывают достоинства и, раздувая недостатки объекта, создают «проклинающую установку» и направляют на него «народный гнев». А голос народа воспринимается как глас Божий.

20.5. Невозможность проклясть еврейский народ

В отношении еврейского народа попытка проклятия разбивается ввиду того, что существует базовая Божественная установка на его благословение.

Это связано с тем, что еврейский народ существует не ради самого себя, но является орудием передачи Божественного света человечеству. Поэтому Всевышний не может допустить его уничтожения, и глобальная миссия еврейского народа изначально включает в себя «установку на благословение», т.е. недостатки того или иного еврея или части еврейского народа не позволяют перекрыть миссию и проклясть весь народ.

Эта базовая Божественная благословенность имеет ключевое позитивное значение в истории. Во времена Билъама она была только в потенциале, но в современности «еврейская благословенность» зримо выражается в наработанном еврейским народом историческом багаже, в его вкладе в построение цивилизации, укорененном в сознании человечества. И это препятствует попыткам проклясть еврейский народ. И, хотя его врагам зачастую удается нанести еврейскому народу ущерб, в конечном итоге «базовая благословенность» оказывается сильнее.

То, что Билъам не смог проклясть еврейский народ и вместо этого благословил его, стало широко известно и способствовало в дальнейшем завоеванию Ханаана, поскольку, как мы отметили выше, «психологическая надломленность» его жителей была важным элементом еврейского успеха.

20.6. Различие подходов Балака и Билъама

В процессе попыток проклятия еврейского народа выявляется существенная разница в позициях Балака и Билама.

Балак, царь-идолопоклонник, полагает, что политическая воля способна достичь всего. Он не хочет видеть, что Бог не допускает проклятия, и лишь гневается на Билъама за «непоставленный товар».

Это не очень понятно.

Эта установка передается всему его окружению: послы не сообщают ему, что Билъам не готов идти из-за запрета Всевышнего, поскольку в системе взглядов Балака таких понятий не существует. И даже когда Билъам объясняет ему, что это Бог запретил ему проклинать евреев, Балак игнорирует его слова и думает, что надо просто посильнее постараться и правильно организовать проклятие. С точки зрения идолопоклонника, нет Высшей воли, общей мировой этической установки и цели, а есть только законы функционирования мира (аналогичной, кстати, является точка зрения современного материалиста). Эти законы обойти нельзя, но всегда можно найти способ направить их на достижение собственных целей (как нельзя подпрыгнуть и оказаться на Луне, но можно построить специальный корабль, и полет на Луну станет возможным).

Билъам, пророк-монотеист, ведет себя иначе: он понимает, что есть установленная Свыше глобальная цель, которая обязательно реализуется. Можно попытаться найти какие-то варианты согласования с ней, но обойти ее невозможно. И поэтому Билъам, в отличие от Балака, после второй попытки понимает, что проклятие недостижимо, и отказывается от него.

Можно сказать, что у монотеистов существует «точка поворота», т.е. даже если те или иные монотеисты в настоящий момент настроены враждебно по отношению к еврейскому народу, они в целом имеют общую с систему подхода к миру. Поэтому в критической ситуации и под давлением Свыше их взгляды могут перемениться с вражды на поддержку.

20.7. Кризис в Моаве (22:2—4)

(2) Балак сын Циппора увидел все что сделал Израиль с аморреями.

(3) А моавитяне очень испугались сынов Израиля, потому что они были многочисленными, и опостылела ему жизнь из-за них.

(4) И моавитяне сказали старейшинам Мидьяна: Теперь это сборище обгложет все вокруг нас, как поедает бык полевую зелень. Царем же Моава в то время был Балак сын Циппора.

(2) И Балак, сын Циппора, увидел все, что Израиль сделал Аморреям ◊ После того, как Балак увидел разгром очень сильных местных царств, Сихона и Ога, он понял, что баланс сил в регионе изменился. И, хотя физически евреи не угрожали Моаву, Балак не мог продолжать жить как раньше, поскольку идеология, которую нес Израиль, была не такой, как у народов мира. Поэтому Балак решил нанести удар по еврейскому народу именно в рамках идеологии, т.е. с помощью слов, проклятий.

(3) И весьма устрашился Моав народа этого, потому что тот был многочисленным; и опостылела жизнь Моаву из-за сынов Израиля ◊ Здесь присутствуют два разных аспекта: вначале Моав «устрашился» из-за силы еврейского народа, а потом ему «опостылела жизнь», т.е. соседство с Израилем стало идеологически невыносимым. Отметим, что, пока Израиль не проявил себя в военно-политической области, идеология евреев не была никому интересна. Но, как только он достиг военных побед, его идеи стали важными. Пока человек или народ беден, никому не интересно, как и о чем он думает, но если он успешен, то его идеи заслуживают внимания.

Таким образом, военные победы необходимы Израилю для его духовного влияния на мир. Это означает, что материальное завоевание должно предшествовать духовному влиянию. И поэтому сначала в разделе Хукат приводится рассказ о войне, а затем, в разделе Балак, обсуждается духовный конфликт.

(3) И опостылела жизнь Моаву из-за сынов Израиля ◊ Моав не боится, что евреи его завоюют, но ему невыносимо жить рядом с ними. Евреи несут в себе столь сильный духовный заряд, что жить по-старому рядом с ними невозможно. И поэтому у Моава возникает идея объединиться с соседями, желающими жить по-старому, и нейтрализовать еврейское воздействие.

(4) И сказал Моав старейшинам Мидьяна ◊ Во всем рассказе Моав и Мидьян переплетены, они действуют совместно. Поскольку в традиции есть мнение, что и сам Балак, царь Моава, был по происхождению мидьянитянином, это может указывать на существование «мидьянской империи», одной из зависимых частей которой был Моав. Поэтому Балак советуется со старейшинами Мидьяна. И далее Моавитяне в основном действуют на «массовом народном уровне», а Мидьянитяне на уровне руководства. (В частности, простой народ соблазняют дочери Моава, а с Зимри, князем из колена Шимона, вступает в связь дочь одного из царей Мидьяна.)

(4) Теперь объест народ этот все, что вокруг нас, как поедает бык зелень полевую ◊ Хотя этот народ не трогает нас самих, он трансформирует окружающую жизнь, «поедает все, что вокруг нас», и поэтому сосуществование с ним невозможно.

(4) А Балак, сын Циппора, был царем Моава в то время ◊ Слова «в то время» выглядят лишними, поэтому мидраш полагает, что это было особое время, нестандартная ситуация: Балак был не моавитянином, а мидьянским князем, недавно ставшим правителем Моава, он был новым лидером, неопытным и поддающимся панике.

(4) И сказал Моав старейшинам Мидьяна ◊ Балак обращается к мидьянитянам не только потому, что это его народ, но и потому, что считает их специалистами по идейной борьбе с Израилем, ведь Моисей много лет провел в Мидьяне, и оттуда же происходит его жена, там родились их дети. И вообще, вначале Моисей не хотел уходить из Мидьяна в Египет, чтобы вывести оттуда евреев, и это, видимо, неслучайно^[11].

Более подробно идею «Мидьян как соблазн для Моисея» мы обсудим ниже.

20.8. Направление послов к Билъаму (22:5—20)

(5) И направил послов к Билъаму сыну Беора, в Птор на Евфрате, в страну его народа, чтобы позвать его, и сказал: Вот, народ вышел из Египта и покрыл поверхность земли, и расположился напротив меня.

(6) Приди же, прошу, и прокляни для меня этот народ, ведь он сильнее меня. Может быть, тогда я смогу разбить его и изгнать из страны. Ведь я знаю, что кого ты благословишь тот будет благословен, а кого ты проклянешь тот будет проклят.

(7) И пошли старейшины Моава и старейшины Мидьяна, с дарами за колдовство, и пришли к Билъаму, и передали ему слова Балака.

(8) И он сказал им: Переночуйте здесь сегодня, и я вам отвечу как скажет мне Господь. И остались князья Моава у Билъама.

(9) И Бог пришел к Билъаму, и сказал: Кто эти люди у тебя?

(10) И Билъам сказал Богу: Балак сын Циппора, царь Моава, прислал ко мне:

(11) «Вот, народ вышел из Египта и покрыл поверхность земли. Пойди же теперь и прокляни мне его. Может быть, тогда я смогу сразиться с ним и изгнать его».

(12) И Бог сказал Билъаму: Не иди с ними и не проклинай этот народ, ибо он благословен.

(13) Билъам встал утром, и сказал вельможам Балака: Уходите в свою страну, ибо Господь не пожелал дать мне разрешение идти с вами.

(14) Вельможи Моава поднялись, пришли к Балаку и сказали: Билъам отказался пойти с нами.

(15) Но Балак упорствовал и снова отправил вельмож, многочисленнее и важнее прежних.

(16) И пришли они к Билъаму, и сказали: Так говорит Балак сын Циппора: Не откажись прийти ко мне,

(17) Я окажу тебе великие почести, и исполню все что ты скажешь мне. Приди же и прокляни мне этот народ.

(18) И отвечал Билъам рабам Балака: Даже если Балак даст мне полный дом серебра и золота, я не могу нарушить повеление Господа, моего Бога — ни в малом, ни в великом.

(19) Но останьтесь вы здесь и на эту ночь, и я узнаю что еще скажет мне Господь.

(20) И Бог пришел к Билъаму ночью, и сказал ему: Если эти люди пришли позвать тебя, то встань и иди с ними. Но делай лишь то, что Я тебе повелю.

(5) И направил он посланцев к Билъаму, сыну Беора, в Петор, что у Реки, в земле сынов народа его ◊ «Река» — это Евфрат, «Петор» — город за Евфратом, в Месопотамии. Именно там жила семья Нахора.

(5) Уже покрыл он лик земли, и вот он напротив меня ◊ Этот народ покрыл лик земли, он угрожает разрушить всю систему жизни региона. Это общее дело, поэтому Балак просит Билъама прийти и помочь.

(6) А теперь, прошу, пойди и прокляни мне народ этот ◊ Балак просит Билъама не просто проклясть народ «издалека», а прийти к нему, чтобы в это действие был вовлечен весь Моав, народ и государство. Мы отметили выше, что проклятие — это не просто магическая процедура, это и социально-мистическое действие, которое через общественное сознание воздействует на мир.

(6) Ведь я знаю, что тот кого ты благословишь, тот благословен, а тот кого ты проклянешь, тот проклят ◊ Способности Билъама воздействовать на народы и на их общественное сознание, и через это достигать результатов, были общеизвестны.

(7) И пошли старейшины с колдовством в их руках ◊ Эти слова могут быть поняты или как «в их руках дары (Билъаму) за колдовство», или же как «в их руках умение колдовать», т.е. пошли те старейшины, которые сами являются профессионалами в колдовстве, коллеги Билъама, которым ему будет труднее отказать.

(8) И сказал он им: переночуйте здесь эту ночь, и дам я вам ответ, как говорить будет мне Господь ◊ Билъам обычно получает пророческий дух ночью, что показывает его невысокий статус как пророка.

(8) Дам я вам ответ, как говорить будет мне Господь ◊ Билъам называет Всевышнего Четырехбуквенным именем, Тетраграмматоном, т.е. его религиозные взгляды соответствуют традициям семьи Тераха.

(9) И Бог пришел к Билъаму, и сказал: кто эти люди у тебя ◊ Это вопрос типа «Где ты», «Что именно произошло», который Бог задает Адаму (Бытие 3:9) или Каину, т.е. это вопрос, заданный, чтобы человек сам осознал ситуацию или проблему. Как мы отметили выше, неверно воспринимать такой вопрос как риторический, с целью начать разговор, — это вопрос-тест, необходимый для проверки того, как человек понимает реальность. В ответ на подобный вопрос, Адам или Каин, а здесь и Билъам, описывают свою картину мира, и таким образом выявляются их ошибки в её понимании.

(10) И Билъам сказал Богу: это Балак, сын Циппора, царь Моава, прислал ко мне, сказав: Вот народ, вышедший из Египта, покрыл он лик земли; пойди же теперь и прокляни мне его; может быть, смогу сразиться с ним и выгнать его ◊ Билъам не справляется с полученным от Бога тестом, его описание полностью соответствует полученному от Балака. Как мы отметили выше, для Балака такой уровень анализа ситуации допустим, а для Билъама — нет.

(12) И Бог сказал Билъаму: не иди с ними, не проклинай народа этого, потому что он благословен ◊ Всевышний не только дает Билъаму указание к действию, но и корректирует его описание ситуации. Еврейский народ нельзя проклясть не потому, что в нем нет недостатков, раздувание которых и является механизмом проклятия, а потому, что еще со времен Авраама этот народ изначально благословен (Бытие 12:3).

(14) И встали князья Моава, и пришли к Балаку, и сказали: отказался Билъам идти с нами ◊ Они не упоминают, что Бог запретил Билъаму идти. Поэтому Балак действует на основе неверной информации и решает, что более богатый подкуп исправит дело.

(19) Но останьтесь здесь вы и на эту ночь, и я узнаю, что еще скажет мне Господь ◊ Билъам выпрашивает у Бога разрешение и получает его. Как говорит мидраш: «По какой дороге человек хочет идти, по такой Свыше его и ведут».

(20) И Бог пришел к Билъаму ночью, и сказал ему ◊ На этот раз Всевышний не задает Билъаму вопросов, а сразу дает указание, т.е. обсуждение второго запроса выглядит существенно короче первого. Однако далее мы изложим подход, согласно которому история про ослицу Билъама представляет нам в подробностях именно это пророчество, полученное Билъамом во вторую ночь.

20.9. История с ослицей — в предыдущем сне или по дороге?

История «Валаамовой ослицы», которую далее рассказывает нам Тора, красочна и знаменита. Однако в ее буквальном понимание есть проблема.

Проблема эта, разумеется, не в том, что ослица заговорила, ведь чудеса нередки в Танахе, но в том, что, когда ослица начинает говорить, Билъам не удивляется этому, хотя оборот «Отверз Господь уста ослицы» явно показывает, что это случилось впервые. Ведь даже для Танаха чудеса не являются нормой и должны вызвать особое внимание.

Кроме того, эта история, казалось бы, ничего не добавляет к сюжету, она выглядит как вставка со стороны. Рассказ про ослицу кончается словами: «И ангел Господа сказал Билъаму: пойди с людьми этими, но лишь то, что я говорить буду тебе, ты говори. И пошел Билъам с князьями Балака». Эта фраза почти совпадает со сказанным выше: «И Бог пришел к Билъаму ночью, и сказал ему: если звать тебя пришли люди эти, встань, пойди с ними; но только то, что Я говорить буду тебе, то сделаешь. И встал Билъам поутру, и оседлал ослицу свою, и пошел с князьями Моава». Мы видим, что история с ослицей не изменила ситуацию.

И также странно, что князья Моава, с которыми идет Билъам, никак не участвуют в истории с ослицей.

Все это указывает на её оторванность от физической реальности, она обособлена и не нужна для фабулы.

В связи с этим, есть два варианта понимания этой истории.

Первый — восприятие её как сна Билъама, т.е. это более подробное описание пророчества, которое Билъам получил во сне, когда посланники Балака пришли к нему во второй раз. И если это сон, то понятно, почему Билъам не только не удивляется тому, что ослица начинает говорить, но и спокойно вступает с ней в спор.

Второй — предположение, что все эти события действительно происходили с Билъамом по дороге, возможно, лишь в его видении, чтобы объяснить ему, что будет происходить при попытке проклятия.

В обоих вариантах понимания эта история раскрывает механизм диалога Всевышнего с человеком. Она указывает, как важно обращать внимание на намеки Всевышнего, а не только следовать Его прямым указаниям.

История с ослицей отражает в миниатюре общий сюжет. В ней ослица везет Билъама, а в основном сюжете сам Билъам «является ослицей» для Балака, ведя себя аналогично. Балак хочет при помощи Билъама проклясть еврейский народ, и тот идет выполнять заказ. Но выясняется, что ангел с мечом преграждает дорогу, т.е. Бог не позволяет проклясть евреев. Тогда Билам поступает так же, как ослица, — сворачивает с прямой дороги и пытается найти обход. А когда Балак его подгоняет, Билъам старается проскользнуть с краю и «прижимает Балаку ногу». И, в конце концов, когда уже невозможно пройти, он «ложится», то есть отказывается идти.

Далее сам Билъам становится «заговорившей ослицей», призванной открыть глаза народам мира на ангела с мечом, которого они не видят, т.е. показать им, что все, происходящее с еврейским народом, контролируется Свыше, а не является случайностью.

Для Билъама история с ослицей — своеобразная учебная аллегория, объясняющая, как правильно поступить в критический момент. Согласно ей, когда идти вперед невозможно, после нескольких попыток надо понять, что это знак Свыше, а не просто случайность, или по крайней мере задуматься, а не идти напролом. И когда позже Билъаму дважды не удается проклясть еврейский народ, и он дважды говорит вместо этого благословение, на третий раз он самостоятельно благословляет Израиль, и в дальнейшем удостаивается великого пророчества, смотрящего на тысячелетия вперед.

Именно ради этого самостоятельного пророчества, совершенного вопреки просьбе Балака, и нужен был урок с ослицей.

20.10. Валаамова Ослица (22:21—35)

(21) Встал Билъам утром, оседлал свою ослицу, и пошел с вельможами Моава.

(22) И воспылал гнев Бога за то что он пошел, и ангел Господа встал на дороге чтобы ему противостоять. А он ехал на своей ослице, и с ним два отрока.

(23) И ослица увидела ангела Господа, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке. И свернула ослица с дороги, и пошла по полю. А Билъам ударил ослицу, чтобы вернуть ее на дорогу,

(24) Но ангел Господа встал на тропе между виноградниками, где по обе стороны были стены.

(25) И ослица, увидев ангела Господа, прижалась к стене и придавила к стене ногу Билъама, и он опять ударил ее.

(26) Ангел Господа прошел дальше и встал в узком месте, где нельзя было отклониться ни вправо ни влево.

(27) И увидела ослица ангела Господа, и легла она под Билъамом. И воспылал гнев Билъама, и он ударил ослицу посохом.

(28) И отверз Господь уста ослицы, и она сказала Билъаму: Что сделала я тебе, что ты бил меня уже три раза?

(29) И сказал Билъам ослице: За то, что ты издевалась надо мной! Если бы у меня в руке был меч, то я тотчас убил бы тебя.

(30) И ослица сказала Билъаму: Не твоя ли я ослица, на которой ты ездил издавна и до сего дня? Было ли у меня обыкновение так поступать с тобой? И сказал он: Нет.

(31) И открыл Господь глаза Билъаму, и он увидел ангела Господа, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке. И преклонился, и пал ниц.

(32) И сказал ему ангел Господа: Зачем ты трижды бил свою ослицу? Ведь это я вышел воспрепятствовать тебе, ибо ты пошел наперекор мне.

(33) Ослица увидела меня и трижды сворачивала от меня. А если бы она не свернула, то я сейчас убил бы тебя, а ее оставил бы в живых.

(34) И сказал Билъам ангелу Господа: Согрешил я, поскольку не знал что ты стоишь против меня на дороге. Теперь же, если это неугодно тебе, то я вернусь.

(35) И ангел Господа сказал Билъаму: Иди с этими людьми, но говори лишь то, что я тебе велю. И пошел Билъам с вельможами Балака.

(21) И встал Билъам поутру, и оседлал ослицу свою ◊ Рассказ о «Валаамовой Ослице» (ослице Билъама) является одной из самых знаменитых историй Танаха.

(21) И встал Билъам поутру, и оседлал ослицу свою, и пошел с князьями Моава ◊ Билъам надеется, что сумеет найти какой-нибудь существенный недостаток в еврейском народе, из-за которого Бог согласится на проклятие.

(22) И воспылал гнев Божий на то что он пошел ◊ Билъам не нарушал запрета (поскольку ему не запрещалось идти с людьми Балака), и поэтому причина «гнева Божьего» не совсем ясна.

Возможно, Билъам должен был более четко объяснить посланцам, что он идет с ними лишь с условием, что сможет говорить согласно указаниям Всевышнего. Он же не сделал этого и создал у них ошибочно впечатление, что Всевышний разрешил ему совершить проклятие, и это вызвало «гнев Бога».

Но, может быть, причина гнева в том, что Билъам должен был научиться понимать намеки Всевышнего, а не только Его прямые указания; и Всевышний гневается на неуспевающего ученика.

В любом случае, ирония в том, что пророк, который должен был направить «гнев Божий» по заказу, вызывает этот гнев на себя.

(22) И стал ангел Господа на дороге в преткновение ему ◊ Ангел трижды преграждает путь Билъаму, пока полностью не блокирует его. И смысл этих действий не в том, чтобы остановить Билъама (это было бы несложно), а в том, чтобы повлиять на него, объяснить ему нечто важное. Причем не директивно, а так, чтобы Билъам сам пришел к необходимым выводам.

(23) И увидела ослица ангела Господа, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и своротила ослица с дороги, и пошла по полю ◊ Вначале у Билъама есть широкое поле для маневра. Когда мы в первый раз не слышим намеков Всевышнего, Он перекрывает нам прямой путь, но не закрывает полностью все возможности продвижения в неправильном направлении.

(23) И Билъам стал бить ослицу, чтобы возвратить ее на дорогу ◊ На примере Моисея мы знаем, что не надо «бить по скале», надо разговаривать с ней. Но Билъам еще не выучил этот урок.

(24) И стал ангел Господа на тропинке, ограда с одной и ограда с другой стороны. И ослица прижала ногу Билъама к стене ◊ Нога Билъама прижата к стене, но ослица еще держится на ногах. На этой стадии ему дается последняя возможность самостоятельно отказаться от неправильного пути.

(25) И он опять стал бить ее ◊ Это явная параллель с двумя ударами Моисея по скале.

(26) И снова перешел ангел Господа, и стал в узком месте, И увидела ослица ангела, и легла она под Билъамом ◊ На третьей стадии Билъам теряет возможность самостоятельно передвигаться. В таком состоянии он вынужден подчиниться, но его решение уже не так ценно, и он теряет возможность получить награду за исправление.

(27) И воспылал гнев Билъама ◊ Вместо того, чтобы понять, что действия ослицы есть следствие гнева Господа и посылания ангела, Билам начинает гневаться сам. Эта неадекватность реакции показывает, на сколь неадекватный заказ, превышающий его уровень, подрядился Билъам.

(27) И бил он ослицу палкой ◊ Удары Билъама в третий раз превышают число ударов Моисея о скалу. Билъам продолжает настаивать на директивном отношении к миру в большей степени, чем Моисей. И именно поэтому он проигрывает уровню, на котором находятся Моисей и еврейский народ.

(28) И отверз Господь уста ослицы, и сказала она Билъаму: что сделала я тебе, что ты бил меня уже три раза ◊ Это опять вопрос на осознание Билъамом ситуации.

(29) И сказал Билъам ослице: за то, что ты издевалась надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя ◊ Билъам не справляется с испытанием. Будучи пророком, он не усматривает здесь Божественного замысла, продолжая воспринимать все как случайности.

(29) Если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя ◊ Мидраш подчеркивает этот саркастический элемент рассказа: Билъам едет, чтобы уничтожить народ при помощи проклятия, то есть устами, но подействовать словами на ослицу он не может и хочет взять меч. В иврите этот сарказм еще более ощутим, потому что в нем «лезвие меча» называется «уста меча», и эта связь понимается как сущностная, то есть меч и уста воспринимаются как вещи взаимодополняющие. Желание Билъама использовать уста как меч (навести проклятие) приводит к тому, что ангел с мечом останавливает уста Билъама (не дает ему проклясть). И позже Билъама убивают именно мечом, причем об этом упоминается специально (31:8). Таким образом, попытка использовать уста как меч останавливается настоящим мечом.

(30) И сказала ослица Билъаму: не я ли твоя ослица, на которой ты ездил издавна и до сего дня? Имела ли я обыкновение так поступать с тобою? И сказал он: нет ◊ Лишь когда Билъама в принудительном порядке заставляют вступить в диалог с ослицей, а не бить ее, он постепенно признает свою неправоту.

(34) И сказал Билъам ангелу Господа: согрешил я, ибо не знал, что ты стоишь против меня на дороге ◊ Здесь Билъам опять неверно толкует ситуацию: его грех был в не том, что он не знал об ангеле (незнание вообще не может быть грехом), а в том, что он не задумался о необычном поведении ослицы, посчитав его случайностью.

(34) Теперь же, если это неугодно в глазах твоих, то я возвращусь ◊ Вместо того, чтобы сказать: «Я возвращаюсь», — Билъам говорит: «Если ты хочешь, я возвращусь». Билъам не совершает настоящего раскаяния, он выражает свое стремление идти к Балаку. А человеку Свыше дают идти тем путем, каким он сам желает идти.