   |
— Когда Гейне был молод, культура древних греков казалась ему образцом.
В еврейском мире ему недоставало красоты. Потом он пересмотрел свое мнение.
Греки остались для него всего лишь красивыми детьми.
— Маркс говорил нечто подобное.
— Почему бы и нет— они были люди одного круга, и это было тогда общее
культурное клише. Так вот, если греки— дети, то евреи взрослые. С какого-то
момента Гейне стал идентифицировать себя со взрослыми.
Одна из концептуальных особенностей греческой культуры — культ молодости.
По всей видимости, именно греки придумали бритье — своего рода погоня
за молодостью.
— Но ведь египетские жрецы тоже брились.
— Требование культа. Кроме того, они были оскоплены. В древности борода
— естественный символ мужества и власти. Во времена Сократа греки еще
носили бороду, во времена Александра уже брились. В Риме императоры с
определенного времени бриты — влияние Греции, затем опять появляются бороды
— влияние Востока.
— В России Петру пришлось вводить бритье силой. Голый подбородок воспринимался
как признак гомосексуальности, поэтому бритье казалось позором.
— Поскольку гомосексуализм считался позором. Точно так же, как и у евреев.
Библия высказывается на сей счет со всей возможной определенностью. Между
тем в Греции гомосексуализм был нормой. Все это органично связано с культом
молодости. В еврейском мире — ничего подобного. На иврите одно и то же
слово означает «старец» и «старик», и оно носит глубоко положительный
характер. В Библии и в Талмуде слова «старик» и «мудрец» часто выступают
в качестве синонимов. Уважение к старости рассматривается не как добрый
народный обычай а как прямое и требующее неукоснительного исполнения требование
Всевышнего: «Перед сединой вставай и уважай старца».
В Талмуде рассказывается о прославившемся своей мудростью еще в юности
Элазаре бен Азарье. В 17 лет он был избран главой Синедриона (случай уникальный).
Его внешность совершенно не соответствовала его общественному статусу,
и он от этого страдал.
— Своего рода комплекс возрастной неполноценности.
— Можно и так сказать. В какой-то момент произошло чудо: в одну ночь он
поседел. Он говорит о себе: «Я теперь, как семидесятилетний». И в этих
словах — не сокрушение от преждевременной старости, а удовлетворение:
наконец-то его внешность соответствует теперь его статусу.
— Эта история кажется сегодня психологическим казусом.
— Поскольку менталитет изменился. Запад (а вслед за ними Россия и Израиль)
в огромной мере воспринял греческую идею молодости, связанную с красотой
и здоровьем. Старость пугает. Старость перестала быть тем, что заслуживает
уважения. «Старик» — это может звучать снисходительно, жалостливо, насмешливо,
оскорбительно. Поэтому лучше вообще не произносить это слово.
— Мне это напоминает отношение к слову «еврей» в советскую эпоху. Тоже
трудно произносилось.
— В Израиле в названии заведений для престарелых обычно употребляется
эвфемизм «золотой возраст». А в России как?
— То же самое: стариков называют ветеранами— чтоб не обидеть. С другой
стороны, в России, в отличие от Израиля, в полной, я бы даже сказал, в
пугающей, мере воплотилась идея геронтократии.
— Ну, сейчас-то ваш президент молод.
— Да, и контраст просто художественный.
— В традиционном еврейском мире, наряду с уважением к старости, есть трезвое
сознание, что с человеком в преклонном возрасте могут происходить малоприятные
изменения, и дело тут не только в физическом дряхлении. В Талмуде рассматриваются
ограничения, налагаемые на членство в Синедрионе. Членами верховного суда,
в компетенции которого было вынесение смертных приговоров, не могли стать
люди, известные своей жестокостью, а также старики и бездетные. Идея такого
ограничения состоит в том, что жизнь людей не должна зависеть от судей
с дефицитом милосердия.
— Старики и бездетные априори считаются жестокосердными?
— Да, это своего рода презумпция немилосердия. Человек, у которого не
было детей, лишен очень важного опыта снисхождения и прощения. Нередко
бывает так, что с возрастом старики отдаляются от ближних, душевная теплота
понемногу уходит, и человек замыкается в холодном и бездушном эгоизме.
Одна хасидская история рассказывает о трех судах: суд ангелов — он самый
жесткий и немилосердный, суд умерших праведников— он куда милосерднее
ангельского, и наконец суд праведников живых— он самый снисходительный
и милосердный, ибо в нем больше всего понимания и сопереживания. Те, кто
умерли, уже отдалились от нашего мира, в то время как праведники, живущие
в нем, не просто интеллектуально понимают мотивы, проблемы, обстоятельства,
человеческие слабости и бремя страстей, но знают все это по своему собственному
опыту, по окружающей их жизни. Они умеют жалеть и прощать.
— Стало быть, суд немилосердных старцев ближе всего к ангельскому?
Забавно. Вот вы сказали: нередко с возрастом человек замыкается в холодном
эгоизме. Но ведь отнюдь не всегда, ведь может и не замкнуться. Наверняка
вам известны примеры, когда к старости полностью раскрываются лучшие человеческие
качества. Да и бездетный человек может быть милосердным, он может приобрести
опыт любви и сострадания каким-то другим образом.
— Конечно, вы правы, и мудрецы Талмуда тоже это прекрасно понимали, но
они исходили из того, что в случае, когда речь идет о человеческой жизни,
лучше подстраховаться, а старики и бездетные, в силу своей жизненной ситуации,
входили, по их мнению, в своеобразную группу риска.
Русский лубок сохранил для нас драматический момент уничтожения бороды.
«Цырюльникъ» и «раскольник» — носители двух разных менталитетов.
Опубликовано в 24 выпуске "Мекор Хаим" за 2000 год.