Почему кричит мой отец?
Януш Корчак
 Ой,
как он кричит, и какой же он страшный, когда кричит! Вся наша улица его
боится. Наша кошка мгновенно удирает. Дети тоже его боятся и не подглядывают
в окна. Даже наша соседка Лея, тоже большая мастерица покричать, у нее
муж сбежал в Австралию из-за ее криков, так вот, даже она побаивается
моего папу. Когда была война, и папа служил в армии, и воинская служба
ему надоела, он стал громко рычать, что он так больше не хочет, и больше
не может, и пусть этому скорей настанет конец! И что же вы думаете? Сразу
перестали стрелять, и война кончилась. Это чистая правда, мне дедушка
рассказывал. Давно это было.
А однажды папа поехал в Америку, и американский чиновник на пароходе сделал
что-то такое, что папе не понравилось, и папа даже там начал кричать.
И что же вы думаете? Америка перепугалась и не впустила папу, и он вернулся
домой тем же пароходом. И сказал:
- Большое дело! Тоже мне счастье - Америка! В любой стране человек может
заработать, если у него в руках ремесло!
Отец мой - часовщик. Мама часто говорит:
- Ты же разгонишь всех своих клиентов! Ты ведь и на них кричишь. А времена
такие тяжелые...
Но ничего. Они боятся, но все-таки приходят. А отец кричит:
- Да разве это часы? Это же хлам, рухлядь! А я не волшебник. Эти часы,
наверное, машина переехала. Им конец!
И все-таки он их чинит. Получаются часы, которые не спешат и не отстают.
Отец кричит:
- Это в последний раз! Если кто-то не умеет обращаться со своими часами,
я не виноват!
А этот кто-то - человек богатый, уважаемый, у него столярная мастерская
и два ларька на базаре.
А разговаривает ли когда-нибудь отец тихо, спокойно, как все люди? - Нет,
никогда.
Вот он сидит целый день у окна, и увеличительное стекло у него в глазу,
и он ворчит, а может, молится или напевает. А может, тикает, как часы
- я знаю? Иногда он кричит на часы, и они тоже его боятся.
Порой отец обижается. Тогда он ни с кем не разговаривает и не кричит.
К примеру, он говорит:
- Будут готовы через неделю.
- А нельзя ли через четыре дня? (Этот дурень еще не понял, что за фрукт
мой отец.)
Отец кладет часы, поворачивается спиной и уходит к окну. Садится, вставляет
в глаз трубочку - увеличительное стекло. Тиктак. Конец.
Иногда клиентам хочется немного поторговаться. Спросить, хорошо ли будут
идти часы. Просто поговорить, в конце концов. Но они боятся.
Когда-то и я боялся папу. Но когда мне исполнилось пять лет, я стал к
нему присматриваться и понял, что он не толкается, не дерется и не дает
подзатыльников. И тогда я перестал его бояться.
- Папа, дай два грошика.
Отец кричит:
- Сейчас дам! Догоню и еще дам! На всю жизнь запомнишь! Конфет ему захотелось!
Скажи спасибо, что у тебя есть кусок хлеба, наглец ты этакий! Нету у меня!
Ну что ты стоишь? Чего ждешь? Иди отсюда!
А у мамы моей такое выражение лица, как-будто она всегда улыбается. И
она любит поговорить. Мама улыбается даже, когда папа кричит. Можно сказать,
что мама у меня добрая, и с ней можно как-то поладить, хотя она может
и оплеуху влепить, и пинка дать, а то еще схватит за шиворот и как начнет
трясти. Так чего ж мне бояться отца, если он только кричит и больше ничего?
- Снова ты здесь? Кричит отец. - Ну погоди, я тебя проучу! Предупреждаю
худо будет! Запомни!
А я стою, слушаю, смотрю и жду, пока мать не даст мне оплеуху. Не больно,
но я плачу. Потому что знаю, что отец даст мне два грошика на конфеты.
Я не боюсь отца, зато брата его боюсь. Он живет далеко отсюда, в другом
городе. Я в жизни его не видел, только слышал о нем, и поэтому боюсь.
У папиного брата много детей, и он жутко бедный. Жена у него все время
болеет, а детям нечего надеть. Перед каждым праздником папин брат присылает
нам письмо. И отец, даже не открыв конверт, начинает дико кричать:
 -
Новости! Поздравляю! Он снова просит денег! Да что он себе думает, в конце
концов? Что мне деньги с неба валятся? Он, видите ли, такой бедный, что
у него к празднику ничего нет! Бедные, бедные дети! Сначала он их рожает,
а потом морит голодом! Он убийца, говорю вам, он убийца! Хоть он мне и
родной брат.
Кошка уже давно удрала. Почтальон поспешно выходит и осторожно прикрывает
за собой дверь. Проходящий мимо нашего дома полицейский поднимает повыше
ворот своей шинели. Собака мясника задирает ногу у фонарного столба, а
облака мечутся по небу, как помешанные.
Мама улыбается и говорит:
- С чего ты, собственно, взял? Может, он вовсе и не просит денег. Может,
он просто поздравляет нас с праздником? Ты ведь еще даже письма не прочел!
Отец вопит, что читать его нет нужды, он и так знает. Но он не даст ему
ни гроша! Кончено.
А я тем временем думаю о своих бедных кузенах, которых я никогда в глаза
не видел. Которые ходят голые и босые, а этот убийца (хоть он и родной
брат папы) их там мучает. Жаль, очень жаль мне этих детей!
За ужином мама говорит:
- А может, все-таки пошлешь им хоть чтонибудь? Ведь праздник же! Господь
- он же к нам милостив. А чем виноваты бедные дети?
Пока мама это произносит, я подхожу к папе, улыбаюсь точь-в-точь как мама
и прошу:
- Папочка, ну пошли им немножко денег! Пусть они хоть в праздник не голодают.
Папа ничего не отвечает, только пьет свой чай, что-то бурчит и тикает
- что твои часы. И я уже знаю, что это означает.
И в самом деле: наутро отец отправляется на почту, возвращается оттуда
и говорит:
- Это в последний раз. Конец! Начинается новый год. Ты поняла? Я говорю
тебе: конец.
И я уже зна., что то же самое будет перед Ханукой и перед Пуримом, и в
пасхальные дни, и, с Божьей помощью, в новом году. Следующем.
Перед Ханукой дядя напишет нам, что его жена заболела, перед Пуримом -
что его прогоняют с квартиры, перед Пасхой - отец, наверное, читал в газетах,
какое сейчас тяжелое положение?
И отец снова просто криком кричит:
- А у нас положение не тяжелое? У нас тоже есть и нищие и голодные! Что
творится в мире? Только и слышишь: дай, дай. Все только и делают, что
тянут руки. А когда у меня не будет - кто мне пришлет? Кто подаст?
Я вас спрашиваю: кто даст мне?
 И
отец (мама знает, и я знаю, и дедушка знает) усядется у окна и какое-то
время будет ворчать, и все часы на витрине будут тикать, и кошка будет
дремать на печке. И мама усмехнется. Дедушка тоже усмехнется и спросит:
- И чего ты все время кричишь? Ты же все равно пошлешь ему денег.
- А что же мне делать?
- Хотя бы не кричать.
Отец откладывает в сторону маленькую щеточку, которой он чистит часы,
откладывает часы, которые он чистит маленькой щеточкой, поворачивается
на стуле и говорит:
-Я обязан кричать. Если бы я не кричал, все давно бы уже сели мне на голову.
Должен же я за себя постоять...
И эти слова отец произносит тихо, спокойно, как все люди.
Перевод Ирины Верник
Содержание
|
