Пытаясь узнать, как относится Тора к светским наукам, мы сталкиваемся с непонятной, на первый взгляд, ситуацией. С одной стороны, светские науки превозносятся в некоторых случаях до уровня мицвы, с другой - их резко порицают и даже называют "ненавистными". Например, мы находим утверждение: "Взгляни на Его творения [т.е. законы природы], и таким образом ты познаешь Творца". Но в другом месте сказано: "Тот, кто читает постороннюю литературу [т.е. не относящуюся к Торе], у того нет доли в Мире грядущем". И еще: "Заповедано вести расчеты времен года и созвездий [речь идет о чисто научной части астрономии, а не о тех расчетах, которые относятся к Галахе]". Однако: "Проклят тот, кто учит своего сына греческой науке".

Такие противоречащие друг другу положения можно найти не только в высказываниях мудрецов Талмуда, но и в трудах многих авторитетов, живших в разные эпохи.

В одном из своих стихотворений рав Гай Гаон советует читателю: "Знай математику и понимай медицинские труды". Но он же пишет: "Исцелить тело и исправить поведение можно изучением Мишны и Талмуда... и всякий, кто уводит от них свой ум, читая те работы [философию], сбрасывает с себя иго Торы и страха перед Творцом". Рабейну Бахья пишет в комментарии к трактату Авот: "Для изучения Торы нужны все области знаний; они - как лестница, по которой взбираешься к знанию Всевышнего". В его же комментарии к Торе сказано: "Почему ты должен взвешивать серебро, не получая хлеба, и трудиться, не насыщаясь? - Отсюда мы учим, что не следует заниматься никакими другими областями знаний, а только главной областью - Торой". Гаон из Вильны говорит: "На каждую долю знаний, которой не хватает человеку в других видах мудрости, ему будет не хватать в сто раз больше в мудрости Торы". Тем не менее, в примечаниях к своду законов "Шулхан Арух" он резко критикует Рамбама за "увлечение проклятой философией".

Эти талмудические высказывания наводят вначале на мысль, что наши мудрецы просто не пришли к единому мнению о целесообразности изучения светских наук, подобно тому, как они спорили о времени чтения молитвы "Шма". Но при более внимательном анализе становится, ясно, что такой вывод неверен. Во-первых, все приведенные утверждения не вызывают немедленных возражений у оппонентов. И во-вторых, мудрецы Талмуда обычно не высказывают столь крайне противоположные мнения; не бывает такого, чтобы один из них назвал какое-то действие мицвой, а другой возразил бы ему предельно резко, предав анафеме то же самое действие, или, например, один сказал бы: таков путь познания Творца, а другой возразил: сей путь лишает человека доли в Мире грядущем. Еще труднее понять высказывания более поздних авторитетов, которые попросту сами себе противоречат в вопросе о светских науках.

Вопрос начнет проясняться, если мы разделим светские науки на два типа: гуманитарные и естественные. К гуманитарным наукам относятся такие дисциплины, как философия, изучающая назначение человека и Вселенной, этика и мораль. Нам нет нужды обращаться к неевреям за новыми знаниями в этих областях, поскольку они не располагают надежной традицией. Их книги содержат лишь авторские предположения, соображения и фантазии, на основе которых невозможно выработать определенные выводы, поскольку у человека нет точных эталонов в этих вопросах, и он не может довериться своим чувствам, чтобы подтвердить или опровергнуть истинность какого-либо предположения.

Другое дело естественные науки. Здесь мы обладаем реальной возможностью проверить выдвинутые предположения и теории с помощью экспериментов и наблюдений. Именно это имел в виду Рамбам, когда писал о естественных науках: "Мы не должны оглядываться на автора, кто бы ни писал данные работы: пророки или неевреи. Ибо там, где был выявлен здравый смысл и правда открылась через свидетельство... мы опираемся не на человека, сообщившего об этом или учившего этому, а на конкретное свидетельство".

Именно в силу этих различий Тора, в первую очередь, учит нас гуманитарным законам и почти ничего не сообщает из области естественных наук, поскольку Творец снабдил нас всеми необходимыми средствами для открытия их тайн. В том и заключается истинный смысл высказывания мудрецов: "Если кто-нибудь скажет тебе, что есть мудрость у неевреев, верь ему; [но если скажет он, что есть] Тора у неевреев, не верь ему". Здесь "мудрость" - это естественные науки, а гуманитарные - Тора", т.е. то, что "направляет нас". И поскольку без Б-жественного откровения человек не может достичь правды в этих областях, следовательно, "нет Торы у неевреев", и было бы глупо искать среди них жизненную правду. Когда наши мудрецы формулировали благословение "Даровавший частицу мудрости Своей человеку", они сказали, что произносить его надо только при встрече с ученым-неевреем, умудренным "в светской мудрости", а не с евреем - специалистом по религиозным вопросам. Ибо в точных и естественных науках мудрость неевреев тоже носит Б-жественный характер, чего нельзя сказать об их религиозных убеждениях.

Поэтому нам разрешено использовать светские источники для изучения "мировой мудрости". Такая учеба важна не сама по себе, а лишь как пособие в изучении Торы и исполнении мицвот, о чем мы, с Б-жьей помощью, поговорим несколько позже. Но когда речь заходит об изучении гуманитарных наук, таких, как философия, т.е. дисциплин, которым придается очень большое значение, даже большее, чем естественным наукам, здесь вывод прямо противоположный: нам нельзя пользоваться светскими источниками, а только нашей Торой. Отсюда мы видим, что вышеприведенные изречения и положения вовсе не противоречат друг другу. Разрешения относятся к естественным наукам, запрещения и осуждения - к наукам гуманитарным, опирающимся на нееврейские источники, прежде всего, к философии, которую называют также на иврите хохма еванит (этот термин мы тоже скоро обсудим).

Тем не менее, мы видим иногда, что некоторые авторитеты, особенно ранних эпох, такие, как Рамбам, (главным образом, в своем фундаментальном труде "Наставник колеблющихся"), Меири (в книге "Хибур Га-тшува") и раввин Ицхак Абарбанель не стеснялись цитировать нееврейских ученых-гуманитариев. Даже мудрецы более поздних поколений нередко поощряли в своих трудах открытое отношение к чужой философии. Они писали, например: "Слушай правду от всякого, кто говорит ее", и даже: "Люби Сократа, люби Платона, но больше люби правду".

Однако мудрецы цитируют нееврейских философов не из-за их оригинальных идей, а потому, что эти идеи заимствованы из Торы и особенно удачно сформулированы философами; получается нечто вроде литературного развития слов Торы и ее комментаторов. Но даже такое использование чужой философии носит довольно ограниченный характер. Ибо нам не разрешено учиться у любого. Говорили мудрецы: Тот, кто учится у магуса, губит свою жизнь". Раши объясняет: "Магус - это еретик, который тянет людей к идолопоклонству. С ним нельзя изучать даже Тору". (Это положение включено в кодекс еврейских законов "Шулхан арух".) Кроме того, надо заранее ограничить глубину изучения таких философских трудов, ибо маловероятно, чтобы это занятие принесло какую-то пользу. "Нет смысла искать золото там, где грязь и запустение, когда можно собирать жемчуг в чистом месте, в источнике живительных вод, в Торе Письменной и Устной".

Что касается учебы в университете, здесь у евреев накоплен неоднозначный опыт. В Германии XIX в. этой проблемой занимался рав Шимшон Рафаэль Гирш. Он и его единомышленники вырастили прекрасное поколение евреев, преданных Торе, многие из которых учились в университетах, но сохранили духовную чистоту. Среди них были раввины, получившие специальность врача. Более того, многие руководители крайне ортодоксальных общин имели университетские дипломы. Куда менее благоприятная ситуация сложилась в восточноевропейских общинах. Там большинство выпускников университетов совершенно отошли от иудаизма. Мы не станем анализировать здесь причины этого различия, но для начала можно предположить, что система образования, созданная равом Гиршем, успешнее готовила учащихся к проблемам, с которыми им предстояло столкнуться в университетской среде. Многие из них с честью выдерживали эти испытания, выходя из них лишь более закаленными.

Среди молодых людей, приехавших из Германии в одну из литовских йешив, был рав Шимон Шваб. Он опросил религиозных авторитетов того времени (канун второй мировой войны), как они относятся к учебе в университете, и получил письменные ответы от четырех из них. Приведем вкратце их ответы, начиная с крайне строгих до относительно лояльных. Руководитель йешивы Слободка-Каминец рав Барух-Бер Лейбович запретил всякую академическую учебу, даже ради удовлетворения материальных нужд. Рав Эльханан Вассерман, глава Барановичской йешивы, и рав Авраам Ицхак Блох из йешивы Тельше разрешили учиться в университете для заработка, но при условии, что студент будет избегать контакта с еретическими материалами и с неблагополучной социальной средой. Особенно интересен ответ рава Блоха. В нем приведен тонкий и подробный анализ различных предметов, некоторые из которых запрещены ввиду их пагубного духовного воздействия; изучать другие - бессмысленная трата времени; наконец, есть и такие дисциплины, которые разрешено изучать для приобретения специальности. В четвертом ответе гаон из Рогачева заявил, что изучение светских наук обязательно, поскольку оно способствует укреплению еврейского образа жизни. В обязанность каждого отца, писал он, входит обучение сына научным дисциплинам; и в конце добавил, что каждый отец должен сам решать этот вопрос, исходя из своих личных взглядов. Община не должна брать на себя эту функцию.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению ограничений, введенных на изучение светских наук (об этом будет сказано в следующей лекции), рассмотрим термины, которыми пользуются мудрецы Талмуда в своих дискуссиях на эту тему. Начнем с выражения хохмат еванит, которое часто неправильно толкуют.

Мишна, приведенная в конце трактата Сота, сообщает "Во время войны с Титом [мудрецы] ввели запрет на ношение диамеды невестами и на обучение сыновей [хохмат] еванит ["греческой науке"]". Гемара добавляет: "Проклят тот, кто обучает своего сына хохмат еванит". Риваша спросили: "Что это такое, хохмат еванит, которой должен избегать человек? Это труды греческих философов?" Риваш сформулировал свой ответ на основе событий, приведенных в конце трактата: "Когда Иерусалим находился в осаде... там был один старик, который знал хохмат еванит, и он говорил [злое врагу] на хохмат еванит. Отсюда как будто вытекает, что те книги [написанные греческими философами] не включены в этот запрет... иначе, если бы запрет распространялся на саму греческую мудрость, то как смог бы старик "говорить на ней"? Поэтому мне кажется, что хохмат еванит означает говорить в форме греческих загадок и условных закодированных фраз, непонятных простому народу".

Это ясно из контекста, и такое же толкование дает Раши: "Хохмат еванит представляет собой специальный усложненный язык, на котором говорит аристократия и который не знают другие люди". В другом месте он объясняет этот термин просто как "намеки". Почти все ранние авторитеты давали аналогичное толкование. Магарал тоже говорит, что это "умная образная речь". Ни один комментатор той эпохи не утверждал, что хохмат еванит подразумевает естественные науки.

На самом деле, тщательный анализ этого термина показывает его связь с греческим языком. Слово "хохмат^п употреблено здесь в соединительной форме (смихут), поэтому следующее за ним слово должно быть существительным, а не прилагательным. Еванит как существительное имеет только два значения: "гречанка" или "греческий язык"; здесь очевидно использование второго значения. Поэтому буквальный смысл хохмат еванит - не "греческая мудрость", а "мудрость греческого языка"; то же самое определение приводили упомянутые нами авторитеты.

Раби Акива писал: тот, кто читает "посторонние книги", не имеет доли в Мире грядущем. Гемара объясняет, что речь идет о "трудах садукеев"; Риф дает более расширенное определение: "Это книги, в которых [авторы] разбирают Тору в соответствии со своим личным пониманием, вместо того, чтобы опираться на мидраши, написанные мудрецами, и поэтому их положения граничат с ересью". В Иерусалимском Талмуде сказано, что книги Бен-Сиры и Гомера тоже входят в эту категорию. Они представляют собой философские и литературные произведения, не основанные на Торе. Более поздние авторитеты толковали хохмат еванит в том же духе. Рав Эльханан Вассерман объяснял, что само по себе чтение "посторонних книг" еще не считается греховным, но это чтение сбивает человека с праведного пути, в результате он теряет долю в Мире грядущем.

Суммируя наши высказывания об отношении Торы к светским наукам, отметим, в первую очередь, что здесь неприемлем упрощенный подход. Мы не можем решить всю проблему одной категоричной оценкой "да" или "нет". Требуется в начале точно определить, что имеется в виду в каждом конкретном случае. В целом, Тора положительно относится к изучению естественных наук. Однако гуманитарные предметы, основанные на нееврейских источниках, вызывают ее порицание или, в лучшем случае, неодобрение. Такое расхождение в оценке объясняется, как мы уже видели, различным методическим подходом в формулировании принципиальных положений этих дисциплин: человек обладает врожденными чувствами для исследования законов природы и проверки своих открытий, но лишен эквивалентных возможностей для объективного анализа тех выводов, которые он делает в гуманитарной сфере. Единственным надежным источником знаний в этой области является Синайская Тора, заключающая в себе откровения Творца. Другого источника просто не существует.

Из предыдущей лекции мы узнали, что наши мудрецы поощряли изучение естественных наук, но с большим недоверием относились к гуманитарным дисциплинам, основанным на источниках, далеких от Б-жественной истины, т.е. от Торы и пророчеств. Прежде чем детально рассмотреть введенные мудрецами ограничения, проанализируемте причины, которые их породили. В самом деле, почему мудрецы выступают против изучения гуманитарных наук, опирающихся не на Тору?

Как мы уже говорили, неодобрительное отношение мудрецов к чтению "сфарим хицоним - посторонних книг" объясняется тем, что эти книги содержат еретические, направленные против иудаизма положения. Мы упоминали также, что, по мнению Риваша, труды Аристотеля не относятся к категории хохмат еванит. Тем не менее, он запретил их чтение: "[Потому что] они направлены на подрыв основ нашей святой Торы, особенно двух ее принципов: что мир был сотворен [Б-гом] и что Б-г управляет жизнью каждого человека. Кроме того, они содержат воображаемые свидетельства и аргументы, которые якобы доказывают, что мир вечен [т.е. он не был сотворен], что он существует независимо от Б-га... и что Б-г не может изменять что-либо в природе". (В современной концепции, которая проводит границу между гуманитарными и естественными науками, исследования Б-жественной сути строго причисляются к гуманитарной сфере.)

Любопытно, что современные научные философы возлагают вину за отсутствие научного прогресса в течение тысячи лет средневековья на метод Аристотеля, согласно которому "факты" должны устанавливаться путем логического мышления, а не наблюдений. Утверждая, что такой метод искусственно ограничивает власть Б-га над природой, эти философы фактически разделяют критический подход Риваша.

Теперь обратимся к примечательному высказыванию из Иерусалимского Талмуда, имеющему непосредственное отношение к нашей теме. Речь идет о людях, которые теряют свою долю в Мире грядущем: "Сказал раби Акива: 'Также и тот, кто читает сфарим хицоним, например, книги Бен-Сиры и Бен-Лааны; но что касается произведений Гомера и других книг, написанных после него, чтение их подобно чтению письма. Откуда мы выводим это? [Ибо сказано:] "А более того, сын мой, будь осторожен..." [Эти книги] были даны для цитирования, а не для глубокого изучения".

Поразительно! Неужели мудрецы ставят пронизанные идолопоклонством творения Гомера выше книги Бен-Сиры, содержащих немало мудрых и правильных изречений, некоторые из которых приведены в Гемаре? Более поздние авторитеты пытаются объяснить этот парадокс. Они говорят, что термин сфарим хицоним относится к тем книгам, которые были написаны в конце библейского периода еврейской истории, незадолго до завершения ТАНАХа, в частности, к книгам, добавленным к ТАНАХу христианами. Такое объяснение кажется, на первый взгляд, искусственным. Но следующее высказывание Ритвы ставит все точки над "и": "[Когда мы читаем в Гемаре фразу:] "Написано в книге Бен-Сиры...", это значит, что хотя в трактате Сангедрин [мудрецы] назвали эту книгу одной из "сфарим хицоним", нам ясно, однако [благодаря цитатам из Бен-Сиры], что мудрецы запрещали только систематическое изучение этой книги. Однако вполне уместно обращаться к ней время от времени, чтобы почерпнуть из нее мудрость и этику".

Таким образом, Ритва считает, что талмудическая фраза "[Эти книги] были даны для цитирования" относится к вышеупомянутым произведениям Бен-Сиры и Бен-Лааны. Теперь все становится на свои места. Согласно приведенному мнению, книга Бен-Сиры "была дана для цитирования" и, значит, она предпочтительнее работ Гомера, которые были даны только для чтения. Что касается фразы раби Акивы - "тот, кто читает книгу Бен-Сиры, не имеет доли в Мире грядущем", - речь идет о людях, включивших этот труд в свою постоянную учебную программу и, значит, ценящих его не меньше, чем саму Тору. Возможно также, что раби Акива имел в виду под словом "читает" публичное чтение, которого заслуживает только ТАНАХ, ибо слово крия, чтение, употребляется в Мишне в значении именно такого публичного чтения.

Вернемся теперь к высказанным ранее опасениям, что изучение философии может привести к принятию чуждых идеологий. Такая озабоченность звучит также в книге "Сефер Га-яшар", но ее автор глубже разбирает этот вопрос. Он подробно объясняет, как изучение философии может подорвать веру в Творца, и подчеркивает, что польза от таких занятий ничтожно мала, а возможные потери велики. Только тот, кто имеет учителя, "умелого и благочестивого, который будет наставлять его и оберегать от тех мест, которые могут ослабить его веру,.. [он] будет огражден от опасности... и получит ту выгоду, к которой стремится".

Еще одна, пожалуй, важнейшая причина, по которой мудрецы советуют не заниматься философией состоит в том, что такие занятия приводят к потере времени и пагубно отражаются на изучении Торы.

Мудрецы предупреждали: "Берегите детей от гигайон". Прежде чем перевести последнее слово, попробуем разъяснить это предостережение. Раши дает такое толкование: "Не приучайте [своих детей] к чрезмерному изучению ТАНАХа, потому что такая учеба слишком привлекательна [и нетребовательна] для них". Однако, по мнению рава Саадии Гаона "Гигайон... это логика. [Не побуждайте детей изучать ее,] потому что они чрезмерно увлекутся ее изучением... и прекратят занятия [Торой]... и нельзя забрасывать [изучение Торы] ради бесполезного тщеславия".

Руководитель йешивы Тельше формулирует сходное положение в ответе на вопрос о допустимости учебы в университете: "Что касается изучения литературы и чтения таких книг, а также прочих занятий в гуманитарной сфере, не имеющих практической выгоды, не стоит, конечно, тратить время на эти вещи".

Однако в некоторых случаях изучение гуманитарных и близких к ним дисциплин, основанных на нееврейских источниках, все же допускается. Пограничную зону между гуманитарными и естественными науками занимают общественные науки. Они не относятся к точным наукам, но опираются на факты и наблюдения, которые поддаются определенной проверке. К примеру, о важности изучения истории содержится намек в самой Торе: "Спроси о временах прежних, что были до тебя" (Дварим, 4:32).

Попробуем теперь определить границу, до которой такая учеба остается желательной.

Ряд авторитетов одобряют изучение еврейской истории по работам Иосифа Флавия и таким книгам, как "Сефер га-юхасин" и "Шевет Иегуда", поскольку эти источники помогают привить читателю нормы достойного поведения и страх перед Всевышним. Полезно также изучать историю других народов, чтобы не прослыть невеждой в этой области, а также для более глубокого понимания еврейской истории. К тому же эти знания важны для умелого ведения дел в современном государстве. Наиболее убежденным сторонником такого подхода был рав Р.Гирш. Мы должны "прислушиваться к истории ушами пророка Ишаягу", - говорил он, и это поможет нам признать деяния Творца. В том же духе высказывался автор Гидулей тагара", живший в Германии в тот же период усиления реформистского движения: "При всем своем величии в Торе жившие до нас раввины напрасно тратили так много времени на толкование странных мидрашей... Лучше бы они хотя бы немного занимались светскими науками. И тогда вокруг нас не ломали бы ограды и негодяи не топтали все самое дорогое".

Хазон Иш тоже поощрял изучение истории: "История и мировые события помогают наставлять умного человека [на путь истины], и на основе прошлых летописей он может закладывать фундамент своей мудрости".

Это положение весьма актуально для нашего времени. Тот, кто игнорирует происходящее в мире, подобен человеку, который переходит шоссе с закрытыми глазами. "Арух Га-шулхан" разрешает читать газеты, потому что современному человеку по многим причинам необходимо знать текущие события. Источник этого мнения приведен в Талмуде, где сказано, что рав Папа не знал, какая империя больше - Рим или Персия. Рава резко упрекнул его: Ты где живешь, в лесу?"

В заключение рассмотрим еще ряд светских дисциплин.

Язык страны и арифметика всегда занимали видное место в программе обучении еврейских детей. Важность этих двух дисциплин в повседневной жизни для всех очевидна.

Несмотря на все вышесказанное, нам иногда разрешено изучать бесполезные для нас предметы, если они помогают установить общественные контакты - профессиональные, деловые или даже академические - с людьми, далекими от религии. Рав Моше-Хаим Луцатто писал на эту тему: "Тот, кому приходится вступать в контакты с нееврейскими учеными, должен выучить их науки, чтобы завоевать их уважение и тем самым освятить Имя Творца". К таким наукам безусловно относятся, помимо естественных дисциплин, язык, история и философия. Говорили наши мудрецы: "Знай, что ответить вероотступнику". Эти слова можно считать также рекомендацией вооружиться всеми необходимыми знаниями, с помощью которых можно повлиять на скептика и его аудиторию.

Что касается нееврейской художественной литературы, в ней, особенно, в классических произведениях, содержится материал, который может научить нас многому об окружающем мире или подтвердить, к примеру, что "жизнь и смерть во власти языка" и что "нет мира... нечестивым". В какой-то мере эта литература заменяет личный жизненный опыт. Ведь ни один человек не может сам пережить все, что случается в жизни. Литература с лихвой восполняет этот пробел, расширяя наш кругозор. Однако все это верно лишь в теории. На практике даже при самом внимательном отборе материала нам очень трудно рекомендовать такой подход, поскольку он может принести больше вреда, чем пользы. Здесь уместно еще раз привести слова рава А.И.Блоха: "Не ищите золото там, где грязь и запустение; лучше собирайте жемчуг в чистом месте, в источнике живительных вод - в Торе Устной и Письменной".

При всем своем негативном отношении к изучению гуманитарных дисциплин по источникам, далеким от Торы, наши мудрецы все же поощряли интерес к естественным наукам. Поскольку изучение этих наук необходимо для различных аспектов еврейской религиозной жизни, такая поддержка со стороны мудрецов не должна удивлять. Один из ранних Галахических авторитетов рав Яаков Провансали выразил эту позицию с предельной убежденностью: "Каждая из семи областей науки похвальна в глазах наших мудрецов и вызывает их глубокое уважение. Нигде, ни в одной агаде - ни Вавилонском, ни в Иерусалимском Талмуде, ни в мидрашах, - вы не найдете ни одного осуждающего замечания по поводу науки." В этом категоричном заявлении чувствуется, в первую очередь, насколько глубоко рав Яаков разбирался в талмудической литературе. Недаром он считался одним из крупнейших авторитетов своего поколения.

В той же мере, в какой мудрецы осуждали изучение философии по чужим источникам, они одобряли занятие естественными науками, но с одним условием. Это условие сформулировано в следующем мидраше: "Ходить с ними [со словами Торы]" означает сделать их главными, а не второстепенными; пусть все твои мысли и устремления будут им подчинены; не смешивай ничего с ними; и не говори: "Я изучил мудрость Израиля и теперь буду изучать мудрость народов". Поэтому сказано в Писании: "Ходить с ними" - у тебя нет разрешения отрываться от них".

Рав Ш.Р.Гирш объяснял: это значит, что запрещено совмещать занятия Торой с другими науками на равной основе. С другой стороны, лишняя, на первый взгляд, фраза "Не делай их второстепенными" учит нас, что для других областей знаний тоже есть место, хотя и второстепенное, подчиненное.

Говорили мудрецы: "Всякий, кто умеет вычислять времена года и движение созвездий, но не вычисляет, о нем сказано в Писании: "А на дела Г-спода не смотрят они и творений рук Его не видят" (Ишаягу, 5:12)".

Другими словами, на нас лежит обязанность созерцать природу, чтобы признать чудеса Творения и, как следствие, выработать в себе любовь к Б-гу и благоговение перед Ним.

Мудрецы продолжают: "Откуда мы учим, что вычислять времена года и созвездия - это мицва. Сказано: "Храните же и исполняйте [законы Торы], ибо это мудрость ваша и разум ваш на глазах всех народов" (Дварим, 4:6). ...

Что считается мудростью и разумом "на глазах всех народов"? Это, конечно, [знание] астрономических расчетов". Следует отметить, что, говоря о движении созвездий, мудрецы имеют в виду чисто научный аспект астрономии, а не ее галахический аспект, который относится, в первую очередь, к расчету траектории луны. И если мудрецы действительно говорят о чистой науке, то их цель, очевидно, в том и состоит, чтобы побудить нас идти в ногу с наукой и тем самым завоевать уважение других народов и освятить Имя Творца.

Таким образом, здесь перед нами две разные мицвы: благоговение перед Б-гом и необходимость освящения Его Имени, каждая из которых требует от нас изучать естественные науки. Теперь давайте посмотрим, что говорили об этих заповедях великие знатоки Торы, жившие в разные эпохи.

Ранние авторитеты подчеркивали, что существует обязанность созерцать чудеса природы. Это помогает выработать в себе любовь и страх перед Б-гом. Рамбам писал: "Как можно любить и бояться Б-га? Когда человек наблюдает Его дела и творения, чудесные и величественные, и через них видит Его непостижимую и бесконечную мудрость, он немедленно проникается желанием любить, восхвалять и прославлять [Б-га]... и он будет стоять в благоговении и глубочайшем почтении перед Ним". В другом месте Рамбам уточняет: "Масштабы любви соответствуют масштабам знаний: если знания малы, то и любовь мала, если велики - то велика и любовь". Рабейну Иона писал: "[Тора] учит человека созерцать деяния Творца, как сказано: "Когда я вижу небеса Твои, дело перстов Твоих" (Тегилим, 8:4);

ибо только так он научится любить Б-га и благоговеть перед Ним".

В том же духе высказывается и Рема: "Путем ["изучения слов мудрейших и их работ о сути и характере вещей"] открывается величие Творца благословенного".

Рав Яаков Эмден писал: "На самом деле, изучение природы - это совсем другое дело [не то, что изучение гуманитарных дисциплин]; это безусловно разрешенная и даже похвальная область знаний, необходимая для того, чтобы оценить всю грандиозность свершений Всевышнего и Его деяний".) Хазон Иш пространно рассказывает о чудесах Творения, приводит многочисленные подробности и ссылается на современную науку как на основу веры.

Более поздние авторитеты дополнительно комментируют ранее приведенный отрывок из Гемары, в котором астрономические вычисления объявляются важной заповедью для "освящения Имени Б-га" со ссылкой на слова из книги Дварим: "Ибо [Тора] - это мудрость ваша и разум ваш на глазах всех народов". Например, рав Гилель из Шклова сообщает, что его учитель Виленский Гаон "велел своим ученикам изучать как можно глубже семь естественных наук, чтобы возвысить в глазах народов мудрость Израиля, основанную на мудрости Торы; как сказано в Писании: "ибо это мудрость ваша и разум ваш на глазах всех народов..." Это укрепит духовное превосходство народа Израиля... И он говорил нам много раз: 'Что делают наши знатоки Торы для освящения Имени по примеру ранних знатоков? Ведь многие из тех [ранних] освящали Имя Всевышнего своим глубоким постижением тайн природы, чудес, сотворенных благословенным Творцом".

Того же мнения придерживается и Рамхаль: "Если кому-то приходится общаться с нееврейскими учеными, он должен изучить все то, что принесет ему их уважение, и тогда через него будет освящено Имя Б-га". На той же позиции стоял и Нецив. Он говорил: 'Через науку... можно добиться славы в глазах народов мира и благодаря этому иметь возможность совершать великие дела в среде Израиля".

Рав Аврагам Ицхак Кук объяснял, что "жирные гуси в пустыне", о которых говорил Рабба бар Хана в своей известной аллегории, символизируют естественные науки, которыми занимались тогда исключительно неевреи. Тот рассказ, приведенный в Гемаре, заканчивался словами: "С Израиля будет взыскано за них"; по мнению рава Кука это означает, что евреи не занимались науками, ни ради признания величия Творца, ни для освящения Его Имени, ни для своего собственного блага.

Поскольку Тора была дарована, чтобы наставлять нас в этом мире, логично предположить, что знание вселенной и законов, которые ею управляют, необходимо, по меньшей мере, для исполнения мицвы изучения Торы. В предыдущей главе мы упомянули комментарий Рабейну Бахьи на это положение. Магарал еще определеннее связывает его с изучением Торы: "Другие области знаний - это лестница для восхождения к знанию Торы". С еще большей категоричностью высказывается Гаон из Вильны: "На каждую долю, не усвоенную человеком в других мудростях, ему стократно будет не хватать в мудрости Торы, ибо Тора и мудрость неразрывно связаны между собой".

Здоровье

Заповедь беречь свое физическое здоровье накладывает на нас дополнительное обязательство в области изучения естественных наук; медицина всегда занимала особое место в еврейской жизни. Многие ранние авторитеты, в том числе Рамбан и Рашбац, сами были практикующими врачами, а Рамбама нынешние знатоки истории медицины считают одним из величайших ученых в этой области. Восхваляя медицину, Рамбам писал: "Искусство медицины прекрасно развивает ум и характер, способствуя также более глубокому познанию Б-га и достижению истинного прогресса. Ее изучение и практическое использование относятся к самым выдающимся формам служения Б-гу". По мнению рава Иегуды Ге-Хасида, каждый, кто имел возможность изучать медицину и не воспользовался ею, несет ответственность за жизни, которые он мог бы спасти и не спас.

Из более поздних авторитетов мы приведем лишь слова рава Яакова Эмдена: "Поскольку от искусства медицины зависит сама человеческая жизнь, и об этом пишет Тора, заповедуя нам изучать ее... даже если ученый-исследователь узнает лишь немного нового из этой области, ценность его знаний велика, намного перевешивая знания из других областей... и награда за это велика в нашем мире и в Мире грядущем".

Чтобы узнать, как правильно приобретать научные знания, необходимые для жизни в духе Торы, обратимся к опыту мудрецов Талмуда и знатоков Торы, живших в разные эпохи. В целом, наши мудрецы имели в своем распоряжении три источника знаний: независимое наблюдение и экспериментирование, опыт и знания неевреев и, наконец, знания, выведенные логическим путем из Письменной Торы. (В Талмуде упомянуты также несколько случаев, когда мудрецы получили знания о природе с помощью Б-жественного озарения. Но такие прецеденты редки, и во всех известных случаях, за исключением одного, этот способ открытия предлагается лишь как одно из нескольких возможных объяснений.) Например, великий амора (ученый эпохи составления Талмуда) Рав провел полтора года с пастухами, чтобы узнать, какой вид ритуального порока на животном временный и какой постоянный. Известно, что в последнем случае перворожденное животное становится непригодным для жертвоприношения, но разрешенным для употребления в пищу.

Теперь приведем несколько примеров того, как наши мудрецы учились у неевреев. Согласно Галахе пять разных видов растений можно сажать на клумбе размером локоть на локоть, не нарушив при этом запрета о смешении видов (килаим). Талмуд объясняет, что этот факт был известен мудрецам, и далее спрашивает, откуда они знали об этом. Ответ таков: "Люди из Сеира-Хорита, жившие на земле... они были специалистами в сельском хозяйстве и могли сказать: "Этот участок [земли хорош] для масличного дерева, а этот участок - для виноградника". Раши объясняет: "Они умели распределять землю... и, следовательно, точно знали, какое количество земли требуется каждому дереву для его корней". Аналогичная Галаха приведена в Иерусалимском Талмуде. Стремясь определить минимальное количество виноградных лоз, которые могут составить виноградник, Талмуд сообщает: "Страна Ханаан по ее границам" - означает те границы, которые ханаанеи установили для себя... с ними можно согласиться, и на основе их мнения судить... потому что они были хорошо знакомы с природой земли". Далее Гемара продолжает: "Рав Ами [спросил]: "А мы учимся у ханаанеев?" Объяснил рав Шломо Сирилео: "Это только выражение удивления; он был удивлен тому, что услышал". Другими словами, рав Ами не выражает несогласия с вышеуказанным положением, хотя оно означает, что галахическое решение принимается на основе информации, полученной от неевреев. Таким образом, оба Талмуда, Вавилонский и Иерусалимский, признают нееврейские научные источники в качестве заслуживающей доверия основы для принятия галахических постановлений.

Рамбам объясняет, почему мы не должны бояться принимать научные сведения из нееврейских источников, даже если они касаются непосредственного исполнения мицвы. По его словам, расчет времени появления нового месяца является заповедью Торы; но при этом, описывая свои вычисления, он опирается на греческую астрономию. Вот как он оправдывает такой подход: "Основа для всех этих вычислений... и данные для обоснования каждого положения взяты из астрономии и математики греков, которые написали по этим наукам много книг, находящихся сейчас в руках [наших] ученых... и поскольку все эти положения подтверждены убедительными фактами... нас не должно смущать происхождение автора, а также написаны ли эти труды пророками или неевреями, ибо все, что опирается на... установленные факты... [может быть принято, и это значит, что мы] опираемся не на самого человека, а на представленные данные".

Самый наглядный пример учебы у неевреев мы находим в талмудическом эпизоде, где обсуждается ночная траектория солнца. По мнению еврейских ученых, солнце проходит ночью над небосводом, а их нееврейские коллеги считают, что оно движется ниже земли. Раби Иегуда Га-Наси говорит: "Их утверждения звучат убедительнее наших". В результате, Галахическая задача, связанная с этим вопросом, решается в соответствии с их взглядом, вопреки мнению еврейских мудрецов.

Объясняя такой подход, Рамбам пишет: "Не просите меня подгонять под реальность все, что говорят [мудрецы] на тему астрономии; ибо сбор научных знаний еще не был тогда завершен, и они высказывались об этом, не потому что традиция по этим вопросам была получена от пророков, а потому что они сами были авторитетами по этим предметам в своих поколениях, или слышали суждения от авторитетов тех поколений". Многие поздние авторитеты тоже нередко выводят свои решения на основе научных изысканий, заимствованных у неевреев.

Тем не менее, такая учеба у неевреев связана с определенным риском, особенно, для человека, который не видит четкой разницы между чисто научным и философским аспектами знаний. Во времена Рашбы многие из тех, кто изучал эти дисциплины, увлеклись еретическими доктринами. Дошло до того, что Рашба был вынужден ввести 25-летний запрет на обучение молодежи греческим наукам. Сей запрет не распространялся только на медицину из-за ее особой важности. Магаршал тоже резко критиковал своего родственника и друга Рему за то, что тот ссылался на Аристотеля в своих галахических постановлениях (однако Рема не отступил от своих принципов).

Многие еврейские мудрецы извлекали научные знания непосредственно из Торы Например, раби Акива определил период беременности змеи по стиху из книги Берешит: "Проклят ты более всякого скота и всякого зверя полевого" (3:14).

Раби Ишмаэль пытался вычислить время начального формирования человеческого зародыша на основе периода. когда родившая женщина считается нечистой (тума). Однако другие мудрецы не соглашались с его подходом.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что для жизни по Торе требуются научные знания, причем иногда очень точные. Без них невозможно выполнение отдельных мицвот, а также следование таким общим заповедям, как любовь к Б-гу, изучение Торы и освящение Имени Всевышнего Но при всей своей важности научные знания представляют собой лишь вспомогательное средство для жизни по Торе. Именно с этой позиции надо оценивать следующее высказывание Ремы: "Не следует изучать ничего иного, кроме ТАНАХа, Мишны, Гемары и работ тех авторитетов, которые опираются на эти источники; лишь тогда человек приобретет оба мира, наш мир и Мир грядущий Изучением других дисциплин этого не добьешься. Разрешено, однако, время от времени учить и другие науки, но при условии, что [такая учеба] будет вестись не по работам вероотступников. На языке наших мудрецов это как раз и называется "гулять в саду".

Из этих слов не следует, однако, что мы должны учиться обязательно в университетах. Однако в последнее время появились высшие учебные заведения, где царит дух Торы Есть и другие возможности получения научных знаний, например, чтение популярных научных журналов и т.п. Давно назрела необходимость написать книгу в стиле "Сефер Га-брит", посвященную современным научным проблемам. Учащиеся йешив и колелей получили бы тогда возможность черпать знания по этим предметам из надежного источника.

Многие евреи, особенно те, кто не был воспитан в духе Торы, испытывают к иудаизму, как к религии, инстинктивную неприязнь. Им кажется, что эта религия отвергает важность мирской жизни и тем самым покушается на истину. В какой-то мере они правы; отрицание важности нашей мирской жизни действительно означает покушение на истину. Но они ошибаются, полагая, что иудаизм именно такая "отрицающая" религия.

На самом деле Тора очень положительно относится к нашему миру. Более того, он, этот мир, занимает центральное место в иудаизме и считается отправной точкой в деле служения Творцу. Этот принцип можно назвать 'Тора и дерех эрец", поскольку он близок по значению мишне из трактата Авот (2:2), в которой сказано: "Хорошо сочетать Тору с дерех эрец, а также высказыванию раби Ишмаэля: "Относись к ним [словам Торы] как к мирским нуждам (дерех эрец)". (Такое же название "Тора и дерех эрец" носит так же и направление в педагогике, в котором подчеркивается важность сочетания общего образования с изучением Торы. Вокруг этого метода ведутся острые споры. В отличие от него упомянутый нами философский принцип повсеместно признан в мире иудаизма, и здесь обсуждается именно он.)

Согласно концепции 'Тора и дерех эрец", Тора - это структура, которую надо ввести в физический мир, или, выражаясь языком вычислительной техники, наш мир представляет собой "аппаратуру", а Тора - "программное обеспечение", придающее смысл этой "аппаратуре". Даже самая совершенная аппаратура будет осуществлять "безумные" операции, если не обеспечить ее подходящей программой; но и лучшая программа останется пустой абстракцией, не способной выполнять ни единой функции, если не ввести ее в аппаратуру.

Таким образом, концепция "Тора и дерех эрец" подчеркивает центральную роль нашего мира и его компонентов, если они действуют по программе Торы. Посмотрим, как этот принцип согласуется с духом Торы.

На первый стих Торы есть два мидраша, которые дополняют друг друга и показывают, как мудрецы рассматривали взаимоотношения между Торой и нашим миром. Один из этих мидрашей трактует слово берешит в значении "[мир был создан] ради Торы, которая называется решит - начало". В другом мидраше сказано: "Тора говорит: "Я была инструментом мастера, которым пользовался Б-г". Обычно, когда царь... строит дворец, он сооружает его не по своему капризу, а смотрит в чертежи, чтобы заранее знать, где у него будут покои, где ворота... Точно так же Б-г смотрел в Тору, когда создавал мир. Таково значение слов "Посредством решит Б-г сотворил", где решит означает Тору.

Согласно первому мидрашу Тора - это цель, а мир -инструмент, предназначенный для достижения цели, в то время как во втором мидраше именно Тора служит инструментом, а мир становится целью. Каждый из этих мидрашей разъясняет нам один из аспектов взаимоотношений Торы и мира. Однако в обоих мидрашах настойчиво подчеркивается, что Тора и наш мир тесно связаны между собой, что они компоненты единой системы - Б-жественного Творения.

Мудрецы говорили, что "Шехина, Б-жественное Присутствие, пребывает, главным образом, в нижних мирах". Другими словами, Б-г хочет, чтобы Его Присутствием полнилась земля. Так было сразу после сотворения человека; так было и во времена Моше-рабейну, когда в пустыне был построен походный Храм - Мишкан, "ибо Г-сподь любит нижние миры"; другими словами, Он желает, чтобы Земля была Его главной обителью. Таков главный смысл концепции 'Тора и дерех эрец", определяющий взаимоотношения между Торой и нашим миром.

Но какова суть этих взаимоотношений?

В приведенном выше мидраше на тему "Берешит - ради решит, т.е. ради Торы, которая называется "началом", мудрецы учат, что этот мир был создан для Торы. Смысл этой зависимости еще полнее открывается в другой ага-де. В ней рассказывается о том, как запротестовали ангелы, когда Моше вознесся в небесные сферы, чтобы получить Тору. "О, это бесценное сокровище, - стенали ангелы. - Ты прятал его от 974 поколений до Сотворения мира, и теперь Ты хочешь отдать его человеку?" Б-г попросил Моше ответить, и тот сказал: "Что написано в Торе? - спросил Моше ангелов. - "Я - Г-сподь, твой Б-г, который вывел тебя из Египта". Вы спускались в Египет? Вас порабощал фараон? Зачем вам Тора?...

Что еще в ней написано? - "Не произноси [Имя Б-га впустую]". Разве вы заключаете торговые сделки [при которых приходится иногда давать клятвы перед судом]?

Что еще там написано? - "Помни день субботний, освящай его". Разве вы делаете какую-нибудь работу, от которой надо отдыхать?

Что еще написано в ней? - 'Чти отца своего и мать свою". Разве есть у вас отец и мать?"

Сказал Б-г ангелам: "Вы не можете выполнять Тору. Почему? Потому что вы не плодите себе подобных, и среди вас нет нечистоты и нет очищения, нет ни смерти, ни болезней".

Каков общий смысл высказываний Моше-рабейну? Тора имеет настоящее значение только для тех, кто подчинен истории и силам природы, кто занимается торговлей и ремеслом, кто женится и производит на свет детей. Для тех же, кто изолирует себя от этого мира, Тора теряет свое значение в той же мере, в какой происходит эта изоляция. Как отмечено в мидраше, Тора существовала еще задолго до Сотворения нашего мира. Получение Торы и было целью его появления, ибо вне его Тора не могла бы достигнуть своего полного воплощения.

Та же мысль содержится, согласно одной из предыдущих лекций, в том факте, что сразу после своего появления на свет Адам был помещен в Сад Эден, "чтобы возделывать и хранить его". Мидраш объясняет: "Б-г превратил его [Адама до его грехопадения] в раба, проданного самому себе; если бы он не работал - то он бы и не ел". Нецив разъяснил эту мысль еще определеннее: "[Адам] пришел обрабатывать землю, и тем самым была осуществлена цель Творения". Другими словами, именно работа человека на земле считается целью Творения.

"Велико значение учебы, ибо оно ведет к действию", - сказано в Гемаре. Здесь нам снова напоминают, что мир появился ради осуществления Торы. То же самое говорится и в мишне: "Не учеба, а действие стоит на первом месте". Автор книги "Ор самеах" пишет: "Конечная цель состояла в том, чтобы народ вел себя согласно требованиям природы"; и далее, касаясь поколения, которое питалось маном в пустыне, он задает риторический вопрос:

"Неужели это и есть главное предназначение?! Ведь это всего лишь жизнь в Мире грядущем".

Хазон-Иш тоже называет постижение мира одним из важнейших компонентов жизни по Торе. В каждом галахическом постановлении, говорит он, надо выяснить две вещи: закон Торы и факты данной ситуации. Другими словами, каждое постановление требует как знания Торы, так и изучения конкретного положения, к которому применяется Галаха. По мнению Хазон-Иша, последнее условие труднее соблюсти, поскольку оно несет в себе больше потенциальных заблуждений.

Из всего этого можно сделать однозначный вывод, что именно в тесном взаимодействии человека с этим миром заложена цель Творения и что оно составляет фундаментальную концепцию Торы, которая служит нам ориентиром в нашей земной жизни. Тора вместе с окружающим миром составляют суть Творения, и всякая попытка отделить их друг от друга равнозначна стремлению подорвать цель Творения.

Таков принцип "Тора и дерех эрец", который нашу святую Тора кардинально отличает от греческой философии и христианства. Греческая философия ставит в центр мироздания человеческий интеллект; ценность человека определяется не его действиями, а его способностью мыслить. Христианство, со своей стороны, ставит во главу угла человеческие эмоции и веру. На самом деле, ни греческая философия, ни христианство не нуждаются в нашем физическом мире. Только еврейский народ, хранитель Торы, способен осознать ту ключевую роль, которую играет этот мир в Творении. Евреи не пытаются избежать ответственности, возложенной на них этим фактом, ибо желание Творца в том и состоит, чтобы они взялись исполнять поставленную перед ними задачу. Они верят, что, опираясь на Тору, можно достигнуть совершенства, причем именно в нашем мире, если правильно использовать то, что он дает.

В следующей лекции мы убедительно докажем на примерах, раскрывающих концепцию "Тора и дерех эрец", насколько иудаизм кардинально отличается в этом смысле от всевозможных "религий" и греческой философии. А теперь посмотрим, как данная концепция помогает разъяснить некоторые странные, на первый взгляд, традиции праздника Шавуот.

Танаим (мудрецы эпохи составления Мишны) по-разному трактовали заповедь, повелевающую радоваться в праздничный день (йом-тов). "Раби Элиезер говорил: "Нет ничего иного для человека в йом-тов: либо он ест и пьет, либо сидит и учится". [Другими словами, весь этот день следует посвятить изучению Торы.] А раби Иегошуа сказал: "Раздели его - половину на еду и питье, и половину для учения". В Талмуде сказано, однако, что относительно праздника Шавуот никаких расхождений нет: "Все согласны [что часть дня надо посвятить еде и питью, но почему?]. - В этот день была дарована Тора". Странный вывод. Казалось бы, должно быть наоборот: именно день дарования Торы следует посвятить ее изучению. Даже раби Иегошуа сказал бы, что надо целиком использовать его на "сидение и учение". Почему же мудрецы единодушно выразили противоположное мнение?

Ту же аномалию мы находим и в вопросе жертвоприношений. Жертва всесожжения ола, которую посвящают исключительно Б-гу, несет в себе идею полной жертвенности без получения какой бы то ни было физической выгоды, что символизирует полное отрицание материального. В то же время "мирная жертва" - шламим, которую полагается съедать тем, кто ее приносит, символизирует идею служения Творцу через физическое удовольствие, получаемое в этом мире. Почти все общинные жертвоприношения, особенно приносимые в праздники, - это олот; только в Шавуот, в день дарования Торы, община приносит шламим, как бы подчеркивая тем самым важность физических удовольствий в этом мире.

То же самое происходит и с приношением "двух хлебов" в Шавуот. Все жертвоприношения из продуктов питания (менахот) должны быть незаквашенными, поскольку опресноки, маца - это символ духовности, в отличие от закваски, которая символизирует физическое начало. Это правило соблюдается во всех случаях, опять-таки, кроме Шавуота, когда в жертву приносятся именно заквашенные хлеба. Мы как будто специально подчеркиваем, что именно в день получения Торы, источника еврейской духовности, надо жертвовать (даже в Храме!) закваску, которая символизирует материальную сторону нашего бытия.

В самом деле, какие странные законы! Но если мы уясним, что цель дарования Торы Израилю в том и состояла, чтобы помочь нам правильно пользоваться благами материального мира, то все противоречия будут разрешены. До получения Торы каждый, кто хотел освятить себя, должен был отрешиться от мирских забот, поскольку он не знал, как правильно использовать их в служении Творцу. Дарование Торы произвело настоящую революцию в этом вопросе; Тора открыла человеку возможность Б-гослужения и самоосвящения через наш материальный мир. Теперь нам ясно, почему все мудрецы пришли к единому мнению, что празднование Шавуота должно включать в себя обильную трапезу с вином и почему только в Шавуот полагается приносить в Храм заквашенный хлеб, символ физического начала, а также "мирную" жертву шламим, которая выражает служение Всевышнему через мирские удовольствия.

Возложив на нас обязанность преобразовывать мир в духе, предписанном Торой, и тем самым выполнять Его высшую волю, Творец снабдил нас необходимыми инструментами для этой работы. Мы не можем привести мир к служению Всевышнему, если он ведет себя настолько хаотично и непредсказуемо, что мы не в состоянии предвидеть результаты наших усилий. Например, нам не удалось бы исполнить самую первую мицву, полученную евреями при Исходе из Египта: "Месяц этот для вас - начало месяцев, первый он у вас из месяцев года" (Шмот, 12:2),

суть которой в установлении особого еврейского солнечно-лунного календаря, если бы солнце и луна не подчинялись жестким законам, позволяющим рассчитывать их траектории. А как мы смогли бы исполнить последнюю заповедь Торы, написание свитка Торы, если бы чернила вели себя не по "правилам": то прилипали бы к пергаменту, то расплывались, то вообще стекали с него? То же самое можно сказать обо всех других заповедях Торы, т.е. обо всем комплексе служения Всевышнему.

Таким образом, существование законов природы - это необходимость, вытекающая непосредственно из дарования Торы. Именно поэтому Б-г подчинил вселенную жестким правилам, составляющим одно из чудес Творения. Вот почему так важны для нас слова пророка Иермиягу (33:25): "Если бы не мой Завет, днем и ночью, Я бы не установил законы неба и земли".

Только ради того, чтобы мы имели возможность исполнять мицвот, Всевышний разработал законы природы. Иначе в них просто не было нужды. Так же можно истолковать высказывание Рана: "В том и состоит желание и воля Б-га, чтобы всемерно сохранять установленный в природе порядок; ибо природа дорога Ему, и Он не меняет ее за исключением крайней необходимости". Далее он поясняет: "[События происходят] не в силу частных причин, а по причинам общего порядка, ибо Б-г не хочет, чтобы природа менялась всякий раз, когда это необходимо отдельным людям". В том же духе высказывается автор "Ховот Га-левавот": "Когда наши тело и разум заняты одним из способов добычи пропитания или его поиска, мы должны помнить, что тем самым мы выполняем указание Творца, ибо Он повелел человеку заниматься делами этого мира". Таким образом, воля Б-га в том и состоит, чтобы мы познавали законы, которые управляют вселенной, и в соответствии с ними планировали свои действия.

Рамбан писал о чудесах: "Тора дает нам заповеди, согласуясь с естественными законами (дерех эрец), а для тех, кто верен Ему, Он совершает скрытые чудеса. Не в Его духе изменять природу вселенной за исключением тех случаев, когда нет другой возможности благополучно выйти из ситуации или когда требуется в некоторых случаях возвестить Его Имя перед Его врагами, как произошло при рассечении Красного моря". Та же мысль звучит и в другом комментарии Рамбана: "Тора не полагается на чудеса". Именно поэтому Моше было велено пересчитать всех мужчин призывного возраста перед вступлением сынов Израиля в Эрец Исраэль. Все это объясняется желанием Всевышнего сохранять твердый порядок в природе.

Из всего сказанного выше следует: всякий, кто отказывается учитывать законы природы, когда планирует свой жизненный путь в этом мире, демонстрирует тем самым пренебрежение к своему долгу, хотя этот долг и не имеет четкой формулировки в кодексе еврейских законов "Шулхан арух". Человек, склонный к такому поведению, игнорирует неизменную реальность и законы природы; он как будто ест мясо кошерно забитого животного, чьи легкие еще не были проверены, или зажигает ханукальный светильник, не наполнив его достаточным количеством масла.

Отсюда вовсе не следует, что Б-г избегает действовать по Своему усмотрению. В Его власти направлять ход всех событий, соблюдая при этом границы естественных законов. В книге "Мешех хохма" сказано: "Когда человек праведно следует путями Б-га, он получает благословение и через естественные источники, как были благословлены сыны Израиля. "Если будете ходить по Моим законам", то законы неба и земли тоже будут вести себя справедливо; ибо все законы природы, как установила их Б-жественная мудрость, ориентированы на Тору и ее заповеди и ограничены ими".

Что касается предупреждения, часто встречающегося в работах поздних авторитетов, не слишком полагаться на законы природы, здесь имеется в виду нечто другое: мы просто не должны считать эти законы непоколебимыми, существующими независимо от воли Творца, как будто Всевышний однажды "включил" их и затем самоустранился, решив больше не вмешиваться в управление вселенной. На нас возложена обязанность знать, что эти законы вовсе не обладают независимым статусом; они - лишь одна из форм непрерывного воздействия на мир Того, Кто проводит Луну через ее астрономические фазы в соответствии с "законами" природы и непрерывно заставляет чернила застывать на пергаменте.

Один из важнейших аспектов философии "Тора и дерех эрец" состоит в том, что она не отрицает полностью ни один аспект материального мира. Такой подход отвергает экстремизм и поощряет умеренность. Но поскольку умеренность имеет поверхностное сходство с готовностью к компромиссам, следует подчеркнуть, что принцип "Тора и дерех эрец", как уже говорилось ранее, весьма далек от компромисса. Скорее наоборот, он требует полной отдачи всех духовных, умственных и физических сил: "Вы должны смотреть на себя и на все, что вам принадлежит, как на собственность [Б-га] и отдать [Ему] всего себя, до последней частицы своего имущества и своего времени". Именно такая беззаветная преданность, когда мы отчитываемся за каждое мгновение прожитой жизни, за каждую монету из своих материальных ресурсов, за каждый миг удовольствия, полученный в этом мире, составляет высшую святость; именно этого требует от нас философия "Тора и дерех эрец".

Разумеется, не каждый может достигнуть такого уровня и никто не достигает его быстро. В начале своего жизненного пути человек находится в плену у своего самомнения, и только со временем он приучается думать не только о себе, но и о других. На каком-то этапе он достигает того уровня, где начинается служение Б-гу, причем не по личной заинтересованности, а из чистой любви. Хотя столь высокого этического уровня в любом случае непросто достигнуть (и важно знать, что это непросто), он вообще останется недостижимым, если не стремиться к нему упорно и целеустремленно.

Самоосвящения в использовании плодов и удовольствий этого мира добиться гораздо труднее, чем святости в ее узком понимании, ограниченной умением не злоупотреблять мирскими возможностями. В конце книги "Месилат йешарим" автор пишет, что "святость" превосходит "чистоту". Суть "чистоты" в том, что она, в отличие от "святости", побуждает человека лишь избегать отрицательных сторон жизни, но не ведет его к позитивному восприятию. В "Сфат эмет" тоже говорится, что жить по принципу дерех эрец означает "возвышать дела этого мира [в сферу святости], что и составляет главный долг человека".

Два выдающихся авторитета - рав Яаков Эмден и Хатам-Софер отмечали особую важность принципа дерех эрец для Эрец Исраэль. Поскольку заселять страну Израиля важнее, чем остальной мир, так и дерех эрец на Святой земле имеет больше значения, чем дерех эрец в других странах. Участвуя в развитии нееврейского общества в духе дерех эрец, мы тем самым укрепляем чуждую Торе социально-экономическую систему. В этом случае наш вклад ценен лишь на индивидуальном, но отнюдь не на национальном уровне и не на уровне Торы.

Согласно иудейскому мировоззрению, мир будет спасен только через Государство Торы, которое мы когда-нибудь сумеем построить в Эрец Исраэль. "И будет, в конце дней утвердится гора дома Г-сподня ...и устремятся к ней все народы... Ибо из Сиона выйдет Тора и из Иерусалима - слово Г-сподне" (Ишаягу, 2:2,3).

Поэтому дерех эрец в стране Израиля приобретает гораздо большую значимость, чем в любом другом месте.

Так было и в прежние времена. Еще большая ответственность ложится в этом смысле на нынешнее поколение, которому довелось участвовать в "заселении нашим народом его собственного государства на Святой земле" (Рав Е.Е.Деслер).

Перед нами шаг за шагом раскрывается тот путь, которым ведет нас Б-жественное Проведение. Двести лет назад наш народ, униженный и гонимый, был почти целиком отрезан от дерех эрец современной культуры, поэтому он не мог функционировать в рамках современного государства Затем эмансипация открыла перед ним ворота мировой культуры: вначале для евреев Западной Европы, а затем практически для всего еврейского народа, со всеми сопутствующими возможностями и препятствиями. В течение следующих полутора веков евреи учились общению с мировой культурой и ее использованию. Затем начался новый трудный этап: образование еврейского государства на Святой земле под еврейским суверенитетом. Именно тогда появилась возможность создать подлинное Государство Торы с помощью вновь приобретенной концепции дерех эрец. Ясно, что эта возможность не была преподнесена нам на серебряном подносе, и то, что мы получили, все еще далеко от идеала Государства Торы. Тем не менее, мы получили "семена" для создания такого государства. Стоящая перед нами задача - вырастить из этих "семян" цветущее растение - настолько грандиозна, что порой кажется недостижимой. Но такая задача уже поставлена, как бы мы к ней ни относились, и нам нельзя ее игнорировать. Рав Деслер предупреждал: "Горе тому, кто явится в день суда, все еще не видя этого очевидного факта". В том же духе высказался и руководитель йешивы Тельше рав Е.М. Блох: "Здоровые силы еврейского народа несут... огромную ответственность за... установление еврейского государства". В нынешних условиях евреи Торы должны активизироваться во всех областях государственной жизни - социальной, политической, экономической, профессиональной. И тогда появится реальный шанс превратить Государство Израиль, "пробный шар Б-жественного Провидения", в Государство Торы.

В словах "Тора жизни", которые мы произносим в ежедневной молитве, имеется в виду, прежде всего, жизнь в этом мире. Хотя иудейская доктрина придает большое значение Миру грядущему, мы знаем, что Тора была дана нам для жизни в этом мире. Пока мы находимся в нем, нам предстоит решать задачи здесь, на этой земле. И это хорошо, ибо "лучше один час душевных поисков" (тшувы) и добрых дел в этом мире, чем целая жизнь в Мире грядущем." Хотя Мир грядущий дает человеку больше блаженства, нам не следует слишком много думать о нем, если мы хотим походить на "слуг, которые служат своему хозяину, не ожидая платы".