Библейская Динамика | Том 1. Бытие, ч.8
§ 51. Продажа Иосифа
51.1. Реувен избавляет Иосифа от смерти (37:18-22)
לז יח וַיִּרְא֥וּ אֹת֖וֹ מֵֽרָחֹ֑ק וּבְטֶ֨רֶם֙ יִקְרַ֣ב אֲלֵיהֶ֔ם וַיִּֽתְנַכְּל֥וּ אֹת֖וֹ לַֽהֲמִיתֽוֹ׃ יט וַיֹּֽאמְר֖וּ אִ֣ישׁ אֶל־אָחִ֑יו הִנֵּ֗ה בַּ֛עַל הַֽחֲלֹמ֥וֹת הַלָּזֶ֖ה בָּֽא׃ כ וְעַתָּ֣ה ׀ לְכ֣וּ וְנַֽהַרְגֵ֗הוּ וְנַשְׁלִכֵ֨הוּ֙ בְּאַחַ֣ד הַבֹּר֔וֹת וְאָמַ֕רְנוּ חַיָּ֥ה רָעָ֖ה אֲכָלָ֑תְהוּ וְנִרְאֶ֕ה מַה־יִּֽהְי֖וּ חֲלֹֽמֹתָֽיו׃ כא וַיִּשְׁמַ֣ע רְאוּבֵ֔ן וַיַּצִּלֵ֖הוּ מִיָּדָ֑ם וַיֹּ֕אמֶר לֹ֥א נַכֶּ֖נּוּ נָֽפֶשׁ׃ כב וַיֹּ֨אמֶר אֲלֵהֶ֣ם ׀ רְאוּבֵן֮ אַל־תִּשְׁפְּכוּ־דָם֒ הַשְׁלִ֣יכוּ אֹת֗וֹ אֶל־הַבּ֤וֹר הַזֶּה֙ אֲשֶׁ֣ר בַּמִּדְבָּ֔ר וְיָ֖ד אַל־תִּשְׁלְחוּ־ב֑וֹ לְמַ֗עַן הַצִּ֤יל אֹתוֹ֙ מִיָּדָ֔ם לַֽהֲשִׁיב֖וֹ אֶל־אָבִֽיו׃
(18) И они увидели его издали, и пока он приближался к ним, задумали его убить.
(19) И сказали друг другу: «Вот идет этот сновидец.
(20) Давайте же пойдем и убьем его, и бросим в яму, и скажем что его растерзал хищный зверь – и посмотрим, что станется с его снами».
(21) И услышал Реувен, и спас его, и сказал: «Не будем убивать его!»
(22) И Реувен сказал: «Не проливайте крови. Бросьте его лучше вон в ту яму посреди пустыни, но не поднимайте руки на него» — чтобы спасти его и возвратить к отцу.
(18) И они увидели его издали, и пока он приближался к ним, задумали его убить: Они не хотели даже разговаривать и пытаться решить проблемы, а сразу приняли решение об убийстве.
(19) Вот идет этот сновидец: Это важнейшая характеристика Иосифа во всей его жизни — не только в смысле того что он видит сны, но в том что у него есть мечта. И это отличает Иосифа от братьев. Люди, у которых нет мечты, ненавидят тех, у кого она есть, и часто не готовы даже разбираться в чем эта мечта состоит.
И сказали друг другу: Давайте же пойдем и убьем его: Мидраш относит слова «друг другу» к Шимону и Леви, полагая, что именно они были инициаторами убийства Иосифа.
Логика мидраша такова: против Иосифа были настроены, прежде всего, старшие сыновья Леи, верховенство которых Иосиф подрывал. (А младшие сыновья Леи, и тем более сыновья Билhи и Зилпы, вообще занимали подчиненное положение и не могли быть инициаторами). Однако Реувен хотел вернуть Иосифа отцу, а Иеhуда предложил не убивать, а продать его — поэтому инициаторами убийства могли быть лишь Шимон и Леви. К тому же их склонность к насилию известна еще из истории с Диной.
И посмотрим, что станется с его снами: Именно из-за того, что они боялись осуществления снов Иосифа — он и стал, в конце концов, властвовать над ними, и эти сны осуществились именно так, как они их истолковали.
(21) И услышал Реувен, и спас его, и сказал: Не будем убивать его: Реувен, старший брат, чувствует ответственность за младшего. В этом еще раз проявляется его «просто человечность», которая отмечалась выше. (см. комментарий к 35:22)
(22) И Реувен сказал: Не проливайте крови: Реувен обращается к братьям вторично, поскольку первое его предложение «не будем убивать» не было принято.
Бросьте его лучше вон в ту яму посреди пустыни, но не поднимайте руки на него: Реувен теперь предлагает компромисс: «Не убивайте Иосифа сразу, бросьте его в яму, а потом поговорим».
Чтобы спасти его и возвратить к отцу: Реувен не надеется добиться от братьев объединения с Иосифом — но он хочет, по крайней мере, вернуть Иосифа отцу, т.е. прийти к ситуации когда братья сами по себе, Яаков остается с сыновьями Рахели, но все живы. Цель Реувена в том, чтобы свести злодеяние к минимуму.
51.2. Иосифа бросают в яму (37:23-27)
כג וַיְהִ֕י כַּֽאֲשֶׁר־בָּ֥א יוֹסֵ֖ף אֶל־אֶחָ֑יו וַיַּפְשִׁ֤יטוּ אֶת־יוֹסֵף֙ אֶת־כֻּתָּנְתּ֔וֹ אֶת־כְּתֹ֥נֶת הַפַּסִּ֖ים אֲשֶׁ֥ר עָלָֽיו׃ כד וַיִּ֨קָּחֻ֔הוּ וַיַּשְׁלִ֥כוּ אֹת֖וֹ הַבֹּ֑רָה וְהַבּ֣וֹר רֵ֔ק אֵ֥ין בּ֖וֹ מָֽיִם׃ כה וַיֵּֽשְׁבוּ֮ לֶֽאֱכָל־לֶחֶם֒ וַיִּשְׂא֤וּ עֵֽינֵיהֶם֙ וַיִּרְא֔וּ וְהִנֵּה֙ אֹֽרְחַ֣ת יִשְׁמְעֵאלִ֔ים בָּאָ֖ה מִגִּלְעָ֑ד וּגְמַלֵּיהֶ֣ם נֹֽשְׂאִ֗ים נְכֹאת֙ וּצְרִ֣י וָלֹ֔ט הֽוֹלְכִ֖ים לְהוֹרִ֥יד מִצְרָֽיְמָה׃ כו וַיֹּ֥אמֶר יְהוּדָ֖ה אֶל־אֶחָ֑יו מַה־בֶּ֗צַע כִּ֤י נַֽהֲרֹג֙ אֶת־אָחִ֔ינוּ וְכִסִּ֖ינוּ אֶת־דָּמֽוֹ׃ כז לְכ֞וּ וְנִמְכְּרֶ֣נּוּ לַיִּשְׁמְעֵאלִ֗ים וְיָדֵ֨נוּ֙ אַל־תְּהִי־ב֔וֹ כִּֽי־אָחִ֥ינוּ בְשָׂרֵ֖נוּ ה֑וּא וַֽיִּשְׁמְע֖וּ אֶחָֽיו׃
(23) И когда Йосеф подошел к братьям, они сорвали с Йосефа рубаху которая была на нем, его разноцветную рубаху.
(24) И схватили его и бросили в яму. А яма эта пустая, в ней не было воды.
(25) И сели они за трапезу, и взглянули и увидели, что караван ишмаильтян идет из Гилада, и верблюды несут пряности, бальзам и ладан, и они направляются в Египет.
(26) И Иеhуда сказал братьям: «Что пользы, если мы убьем нашего брата и скроем его кровь?
(27) Давайте продадим его ишмаильтянам, а нашей руки не будет на нем. Ведь он наш брат, наша плоть». И братья послушались его.
(23) И когда Йосеф подошел к братьям, они сорвали с Йосефа его разноцветную рубаху: Братья действуют прежде всего против особого статуса Иосифа, символом которого была эта рубаха.
(24) И схватили его и бросили в яму: Доводы Реувена подействовали: братья не убили Иосифа.
А яма эта пустая, в ней не было воды: Обычно такие ямы были колодцами для сбора воды.
«Пустота» ямы (отмеченная дополнительно к отсутствию воды) подчеркивает пустоту ситуации, в которой находятся братья: они не знают, как поступить.
(25) И сели они за трапезу: Эта деталь должна быть понята не только в бытовом, но и в сущностном смысле, она подчеркивает, что до этого они не ели.
Мидраш понимает это как «трапеза по окончании судебного заседания» (поскольку судьям до завершения судебного заседания запрещено есть). Т.е. братья считают свои действия не самоуправством, а законным судом над Иосифом: он покушался на их существование в семье, и за это они судили и приговорили его.
И взглянули и увидели караван ишмаильтян идет из Гилада: Чтобы увидеть издали такой караван (караванная дорога всегда идет по ровному месту, т.е. по долине и вдоль берега моря, а не по крутым холмам в районе Дотана) — братья должны были сидеть на возвышенности.
Ниже, в стихах 29-30, говорится, что Реувен ходит между ямой, в которую бросили Иосифа, и местом, где сидят братья — из чего мы видим что они сидят на значительном расстоянии от ямы.
Ишмаильтян: Вряд ли имеются в виду прямые потомки Ишмаэля, скорее это общее название одной из этнических групп купцов-кочевников.
И верблюды несут пряности, бальзам и ладан: Мидраш добавляет: поскольку спуск Иосифа в Египет был исторически необходим, Бог все же послал ему особый караван, везущий бальзам и пряности, а не какой-нибудь неприятный товар — чтобы, по крайней мере, этим скрасить его путь.
И они направляются в Египет: Провидение послало Иосифа именно в Египет — поскольку только там, в житнице Средиземноморья, он мог реализовать свои идеи экономического мессианства.
(26) И Иеhуда сказал братьям: Судьбу Иосифа решает именно Иеhуда, и в этот момент начинается столкновение между ними. Более того, повествование здесь идет как бы о падении Иосифа, его спуске в Египет — но на самом деле падает (морально) Иеhуда, хотя поначалу кажется что он укрепляет свой статус лидера среди братьев.
Что пользы, если мы убьем нашего брата и скроем его кровь: Слова Иеhуды о том, что Иосифа «выгоднее продать, чем убить», не очень понятны: о какой «выгоде» можно здесь говорить?
Мидраш объясняет слова Иеhуды его подсознательной установкой на «идеологическую выгоду». Братья боятся не только самого Иосифа, но и его идей. Иосиф увлечен экономическим мессианством и готов переместиться в изгнание, но братья на личном опыте знают, что жизнь на чужбине заканчивается плохо, и повлиять там ни на кого не получается: Авраам не повлиял на Нимрода, Яаков не смог изменить мир Лавана. С точки зрения братьев, опасна именно идеология Иосифа.
Поэтому братья неосознанно понимают, что даже убийство Иосифа не решит проблему: в семье найдется кто-то другой, кто выдвинет такие же идеи. Чтобы уничтожить идею нужно чтобы сам Иосиф отказался от нее. Поэтому Иеhуда хотел продать Иосифа именно в Египет: «хочешь попробовать – ставь эксперименты в Египте, и когда на собственном опыте осознаешь ошибку, то может быть, исправишься».
И действительно, к концу жизни Иосиф убедился, что его чрезвычайно успешная египетская деятельность не дает долговременных результатов. В итоге он потерпел полное поражение: не смог раз и навсегда накормить все человечество, не сумел распространить монотеизм, ему не удалось даже добиться уважения египтян к своему народу. Но именно это поражение помогло ему измениться и продвинуться. Лишь когда он понимает, что его идеи были ошибочны, и раскаивается в том, что положил жизнь на их реализацию, и просит: «Вынесите отсюда мои кости» − тогда он исправляется.
И чтобы дать Иосифу такую возможность исправления и обезопасить себя от его идей — братья отправляют его в Египет.
Конечно, не следует воспринимать эти рассуждения как сознательный план братьев. Но мидраш полагает, что это было их неосознанной целью. Братья (или Провидение их руками) были готовы дать Иосифу шанс осуществить его план и понять, к чему он ведет. Продажа Иосифа была единственной возможностью его перевоспитания. Братья хотели избавиться от Иосифа как от источника опасности, но неосознанно стремились дать ему возможность реализоваться, чтобы его научила сама жизнь.
При этом важно еще раз подчеркнуть, что ничто не отменяет вину братьев за совершенное преступление — ни провиденциальный характер продажи Иосифа, ни их опасения по поводу их статуса в семье.
Из ошибки братьев мы должны выучить важный урок: конфликты не должны провоцировать доказывать свою правоту любой ценой. Не нужно демонизировать противоположную сторону, и исходя из этого считать, что с ней можно бороться насилием. Но братья поймут это лишь в конце жизни, вновь объединившись с Иосифом.
(27) Давайте продадим его ишмаильтянам, а нашей руки не будет на нем. Ведь он наш брат, наша плоть: Доводы Иеhуды убедили братьев. Оказывается, братство с Иосифом не чуждо им — и если бы не претензии Иосифа на власть и не слабость Яакова в установлении позитивной иерархии, катастрофы удалось бы избежать.
И братья послушались его: Т.е. братья приняли лидерство Иеhуды и согласились с его предложением.
51.3. «И вытащили Йосефа из ямы и продали» (37:28-32)
כח וַיַּֽעַבְרוּ֩ אֲנָשִׁ֨ים מִדְיָנִ֜ים סֹֽחֲרִ֗ים וַֽיִּמְשְׁכוּ֙ וַיַּֽעֲל֤וּ אֶת־יוֹסֵף֙ מִן־הַבּ֔וֹר וַיִּמְכְּר֧וּ אֶת־יוֹסֵ֛ף לַיִּשְׁמְעֵאלִ֖ים בְּעֶשְׂרִ֣ים כָּ֑סֶף וַיָּבִ֥יאוּ אֶת־יוֹסֵ֖ף מִצְרָֽיְמָה׃ כט וַיָּ֤שָׁב רְאוּבֵן֙ אֶל־הַבּ֔וֹר וְהִנֵּ֥ה אֵין־יוֹסֵ֖ף בַּבּ֑וֹר וַיִּקְרַ֖ע אֶת־בְּגָדָֽיו׃ ל וַיָּ֥שָׁב אֶל־אֶחָ֖יו וַיֹּאמַ֑ר הַיֶּ֣לֶד אֵינֶ֔נּוּ וַֽאֲנִ֖י אָ֥נָה אֲנִי־בָֽא׃ לא וַיִּקְח֖וּ אֶת־כְּתֹ֣נֶת יוֹסֵ֑ף וַֽיִּשְׁחֲטוּ֙ שְׂעִ֣יר עִזִּ֔ים וַיִּטְבְּל֥וּ אֶת־הַכֻּתֹּ֖נֶת בַּדָּֽם׃ לב וַֽיְשַׁלְּח֞וּ אֶת־כְּתֹ֣נֶת הַפַּסִּ֗ים וַיָּבִ֨יאוּ֙ אֶל־אֲבִיהֶ֔ם וַיֹּֽאמְר֖וּ זֹ֣את מָצָ֑אנוּ הַכֶּר־נָ֗א הַכְּתֹ֧נֶת בִּנְךָ֛ הִ֖וא אִם־לֹֽא׃
(28) И мимо проходили мидьянские купцы, и вытащили Йосефа из ямы и продали Йосефа ишмаильтянам за двадцать серебренников, а те отвезли Йосефа в Египет.
(29) А Реувен вернулся к яме, и вот — Йосефа нет в яме! И он разорвал свои одежды,
(30) И возвратился к братьям, и сказал: «Мальчика нет! Как же мне теперь быть?»
(31) И они взяли рубаху Йосефа, зарезали козленка и обмакнули рубаху в кровь.
(32) И послали разноцветную рубаху, и доставили ее к отцу, и сказали: «Это мы нашли. Узнаешь ли ты рубаху твоего сына или нет?»
(28) И мимо проходили мидьянские купцы: Это другие люди, которые проходили недалеко от братьев — а не караван ишмаильтян, о котором говорилось выше, и который шел по равнинному пути вдалеке.
И вытащили Йосефа из ямы и продали Йосефа ишмаильтянам: Тора не раскрывает, кто конкретно вытащил Иосифа и продал его ишмаильтянам.
По прямому тексту стиха можно заключить что это сделали не братья, а мидьянские купцы.
Однако братья запланировали продажу Иосифа. И хотя, видимо, осуществили это мидьянитяне — Тора строит рассказ так чтобы возникло впечатление вины братьев за эту продажу.
(29-30) А Реувен вернулся к яме… И возвратился к братьям: Это подчеркивает, что было существенное расстояние между ямой и местом, где они сели за трапезу (и увидели караван ишмаильтян).
И вот – Йосефа нет в яме: Реувен потрясен, он ничего не знает о мидьянских купцах, видимо братья не видели их.
И он разорвал свои одежды: Поскольку решил, что Иосиф погиб.
(30) И возвратился к братьям, и сказал: Мальчика нет! Как же мне теперь быть: Братья молчат, они тоже ничего не знают о судьбе Иосифа. (И, вероятно, именно поэтому позже они совсем не предполагают, что могут встретить его в Египте.)
(31-32) И они взяли рубаху Йосефа, обмакнули в кровь, и послали отцу, и сказали: Это мы нашли: Братья не знают, что произошло, но они возвращаются к своему первоначальному плану инсценировать гибель Иосифа от диких зверей. Для них необходима версия «Иосиф погиб» (а не просто «пропал»), чтобы удалить его образ из семейного пространства — чтобы Яаков не ждал его возвращения, и по-новому построил отношения с ними.
51.4. Траур Яакова (37:33-36)
לג וַיַּכִּירָ֤הּ וַיֹּ֨אמֶר֙ כְּתֹ֣נֶת בְּנִ֔י חַיָּ֥ה רָעָ֖ה אֲכָלָ֑תְהוּ טָרֹ֥ף טֹרַ֖ף יוֹסֵֽף׃ לד וַיִּקְרַ֤ע יַֽעֲקֹב֙ שִׂמְלֹתָ֔יו וַיָּ֥שֶׂם שַׂ֖ק בְּמָתְנָ֑יו וַיִּתְאַבֵּ֥ל עַל־בְּנ֖וֹ יָמִ֥ים רַבִּֽים׃ לה וַיָּקֻמוּ֩ כָל־בָּנָ֨יו וְכָל־בְּנֹתָ֜יו לְנַֽחֲמ֗וֹ וַיְמָאֵן֙ לְהִתְנַחֵ֔ם וַיֹּ֕אמֶר כִּֽי־אֵרֵ֧ד אֶל־בְּנִ֛י אָבֵ֖ל שְׁאֹ֑לָה וַיֵּ֥בְךְּ אֹת֖וֹ אָבִֽיו׃ לו וְהַ֨מְּדָנִ֔ים מָֽכְר֥וּ אֹת֖וֹ אֶל־מִצְרָ֑יִם לְפֽוֹטִיפַר֙ סְרִ֣יס פַּרְעֹ֔ה שַׂ֖ר הַטַּבָּחִֽים׃
(33) И он узнал ее, и сказал: «Это рубаха моего сына, дикий зверь сожрал его. Растерзан Йосеф, растерзан!»
(34) И Яаков разодрал свои одежды, перепоясался рубищем, и скорбел о сыне много дней.
(35) И пришли все его сыновья и дочери утешать его; но он не хотел утешиться, и сказал: «Скорбящим сойду к сыну моему в могилу». Так отец оплакивал его.
(36) А Мидьянитяне продали его в Египет, Потифару, царедворцу Фараона, начальнику телохранителей.
(33) И он узнал ее, и сказал: Это рубаха моего сына, дикий зверь сожрал его. Растерзан Йосеф, растерзан: Братья добились нужного им эффекта.
(34) И Яаков разодрал свои одежды, перепоясался рубищем, и скорбел о сыне много дней: Скорбел гораздо дольше, чем принято. Братьям не удается добиться чтобы Яаков переориентировался от Иосифа на них.
(35) И пришли все его сыновья и дочери утешать его: Для всех детей Яакова было важно чтобы он перестал концентрироваться на Иосифе, и они предпринимают активные усилия для этого.
Но он не хотел утешиться: Когда человек умирает, боль его близких постепенно притупляется. Но поскольку Иосиф на самом деле был жив — Яаков не мог успокоиться.
И сказал: Скорбящим сойду к сыну моему в могилу: Т.е. буду скорбеть всю жизнь. Все попытки детей Яакова повлиять на него провалились.
(36) А мидьянитяне продали его в Египет: Это еще раз намекает на то что продали Иосифа мидьянские купцы, а не братья.
Продали его Потифару, царедворцу Фараона, начальнику телохранителей: Иосиф попадает не в поле обычным работником, и даже не в простой египетский дом, а к царедворцу фараона. Это становится началом его карьеры в Египте.