Библейская Динамика | Том 1. Бытие, ч.6
§ 43. Встреча Яакова с Эсавом
א וַיִּשָּׂ֨א יַֽעֲקֹ֜ב עֵינָ֗יו וַיַּרְא֙ וְהִנֵּ֣ה עֵשָׂ֣ו בָּ֔א וְעִמּ֕וֹ אַרְבַּ֥ע מֵא֖וֹת אִ֑ישׁ וַיַּ֣חַץ אֶת־הַיְלָדִ֗ים עַל־לֵאָה֙ וְעַל־רָחֵ֔ל וְעַ֖ל שְׁתֵּ֥י הַשְּׁפָחֽוֹת׃ ב וַיָּ֧שֶׂם אֶת־הַשְּׁפָח֛וֹת וְאֶת־יַלְדֵיהֶ֖ן רִֽאשֹׁנָ֑ה וְאֶת־לֵאָ֤ה וִֽילָדֶ֨יהָ֙ אַֽחֲרֹנִ֔ים וְאֶת־רָחֵ֥ל וְאֶת־יוֹסֵ֖ף אַֽחֲרֹנִֽים׃ ג וְה֖וּא עָבַ֣ר לִפְנֵיהֶ֑ם וַיִּשְׁתַּ֤חוּ אַ֨רְצָה֙ שֶׁ֣בַע פְּעָמִ֔ים עַד־גִּשְׁתּ֖וֹ עַד־אָחִֽיו׃ ד וַיָּ֨רָץ עֵשָׂ֤ו לִקְרָאתוֹ֙ וַֽיְחַבְּקֵ֔הוּ וַיִּפֹּ֥ל עַל־צַוָּארָ֖ו וַׄיִּׄשָּׁׄקֵ֑ׄהׄוּׄ וַיִּבְכּֽוּ׃ ה וַיִּשָּׂ֣א אֶת־עֵינָ֗יו וַיַּ֤רְא אֶת־הַנָּשִׁים֙ וְאֶת־הַיְלָדִ֔ים וַיֹּ֖אמֶר מִי־אֵ֣לֶּה לָּ֑ךְ וַיֹּאמַ֕ר הַיְלָדִ֕ים אֲשֶׁר־חָנַ֥ן אֱלֹהִ֖ים אֶת־עַבְדֶּֽךָ׃ ו וַתִּגַּ֧שְׁןָ הַשְּׁפָח֛וֹת הֵ֥נָּה וְיַלְדֵיהֶ֖ן וַתִּֽשְׁתַּחֲוֶֽיןָ׃ ז וַתִּגַּ֧שׁ גַּם־לֵאָ֛ה וִֽילָדֶ֖יהָ וַיִּֽשְׁתַּחֲו֑וּ וְאַחַ֗ר נִגַּ֥שׁ יוֹסֵ֛ף וְרָחֵ֖ל וַיִּֽשְׁתַּחֲוֽוּ׃ ח וַיֹּ֕אמֶר מִ֥י לְךָ֛ כָּל־הַמַּֽחֲנֶ֥ה הַזֶּ֖ה אֲשֶׁ֣ר פָּגָ֑שְׁתִּי וַיֹּ֕אמֶר לִמְצֹא־חֵ֖ן בְּעֵינֵ֥י אֲדֹנִֽי׃ ט וַיֹּ֥אמֶר עֵשָׂ֖ו יֶשׁ־לִ֣י רָ֑ב אָחִ֕י יְהִ֥י לְךָ֖ אֲשֶׁר־לָֽךְ׃ י וַיֹּ֣אמֶר יַֽעֲקֹ֗ב אַל־נָא֙ אִם־נָ֨א מָצָ֤אתִי חֵן֙ בְּעֵינֶ֔יךָ וְלָֽקַחְתָּ֥ מִנְחָתִ֖י מִיָּדִ֑י כִּ֣י עַל־כֵּ֞ן רָאִ֣יתִי פָנֶ֗יךָ כִּרְאֹ֛ת פְּנֵ֥י אֱלֹהִ֖ים וַתִּרְצֵֽנִי׃ יא קַח־נָ֤א אֶת־בִּרְכָתִי֙ אֲשֶׁ֣ר הֻבָ֣את לָ֔ךְ כִּֽי־חַנַּ֥נִי אֱלֹהִ֖ים וְכִ֣י יֶשׁ־לִי־כֹ֑ל וַיִּפְצַר־בּ֖וֹ וַיִּקָּֽח׃
(1) И Яаков взглянул и увидел, что приближается Эсав, и с ним четыреста человек. И разделил детей между Леей, Рахелью и двумя рабынями.
(2) И поставил впереди рабынь и их детей, за ними Лею и ее детей, а последними Рахель и Йосефа.
(3) А сам пошел пред ними и поклонился до земли семь раз, пока подходил к своему брату.
(4) И Эсав побежал ему навстречу, обнял его и пал ему на шею, и целовал его и они плакали.
(5) И посмотрел и увидел женщин и детей, и спросил: «Кто они тебе?», и тот ответил: «Дети, которых Бог даровал твоему рабу».
(6) Рабыни и их дети подошли и поклонились.
(7) Подошла также Лея и ее дети, и поклонились. А потом подошли Йосеф и Рахель, и поклонились.
(8) И спросил: «Зачем эти стада, которые я встретил?», и тот ответил: «Чтобы обрести благосклонность в глазах моего господина».
(9) И Эсав сказал: «Есть у меня много, брат мой, пусть твое останется тебе».
(10) Но Яаков сказал: «Прошу, о нет! Если я нашел милость в твоих глазах, то прими мой дар. Потому что я увидел твое лицо, как видел лик Божий, и ты благосклонен ко мне!
(11) Прими же мое благословение, которое поднесено тебе, потому что Бог даровал мне, и у меня все есть». И упросил его, и тот взял.
(2) И поставил впереди рабынь и их детей, за ними Лею и ее детей, а последними Рахель и Йосефа: Яаков заранее не знает как повернется встреча с Эсавом. Поэтому тех, кто более важен для него, он ставит дальше от возможной опасности.
(3) А сам пошел пред ними и поклонился до земли семь раз, пока подходил к своему брату: Буквально «И распростерся (в поклоне) на земле». Семь поклонов (число полноты природы) подчеркивают полноту признания Яаковом старшинства Эсава.
(4) И пал ему на шею: В иврите это выражение соответствует русскому «пал ему на грудь, припал к его груди».
И Эсав побежал ему навстречу, обнял его и пал ему на шею, и целовал его: Здесь нет ни намека на предыдущее желание Эсава убить Яакова — наоборот, Эсав обнимает и целует его. Возможно, Эсав просто всё забыл и простил. Но также может быть что это происходит потому, что Яаков хромает. Хромающий Яаков уже не конкурент, укравший благословение — но брат-неудачник, его можно пожалеть.
И они плакали: Историческая параллель: когда треть еврейского народа погибла в Холокосте, мировое сообщество в порыве сострадания согласилось предоставить евреям право на создание государства Израиль, выделив при этом не только крошечную, но и разорванную на три части территорию. С таким Израилем мир готов согласиться. Но когда Израиль расширяется до библейских границ, становится сильным и самостоятельным — он создает для Эсава проблему, поскольку становится учителем человечества.
(8) И спросил: Зачем эти стада, которые я встретил? и тот ответил: Чтобы обрести благосклонность в глазах моего господина: Яаков явно переходит все разумные границы вежливости, его отношение к Эсаву скорее подобострастно. Причина в том, что он все еще Яаков (а не Израиль), и он не просто кланяется Эсаву, но преклоняется перед ним. Обороты, которые использует Яаков («увидел твое лицо», «чтобы обрести благосклонность в глазах моего господина») — обычно употребляются в Торе по отношению к Богу, а не к людям. Видимо, Яаков искренне смотрит на Эсава как на нечто высшее, чуть ли не боготворит его.
Однако он отнюдь не заискивает перед Эсавом и не льстит ему — но видит его величие, чувствует, что ему не хватает многого из того, что есть у Эсава. Поведение Яакова связано не со страхом перед Эсавом, но только с трепетом: он боится войти в конфликт со своим великим братом.
(9-11) И Эсав сказал: Есть у меня много, брат мой, пусть твое останется тебе… И упросил его, и тот взял: Как и всюду в Торе, «приобретение» здесь это не просто передача материальных предметов, это обмен культурными и духовными ценностями. Яаков всегда был нацелен на заимствование у Эсава, но Эсав (как в начале их жизни, так и в момент этой встречи) не склонен к заимствованию у Яакова. И лишь когда Яаков прикладывает к этому особые усилия, то цивилизация Эсава заимствует ценности цивилизации Яакова.
(10) Потому что я увидел твое лицо, как видел лик Божий: Можно понять эти слова также как «я увидел, что твое лицо такое же как лицо ангела» — и это дополнительно подчеркивает, что Яаков боролся именно с ангелом Эсава.
Хотя преклонение Яакова перед Эсавом преувеличено, в нем присутствует важное позитивное ядро. Яаков многому должен научиться у Эсава (т.е. евреи должны научиться у Западной цивилизации), обучение еще не закончено. Разумеется, Эсав не праведник, и он даже собирался убить Яакова. Тем не менее, Яаков искренне восхищается братом — потому что лишь восхищаясь он сможет перенять у него те качества, которые необходимы ему для собственного развития.
Осознавая свое несовершенство и отставание от Эсава, Яаков отнюдь не начинает пестовать в себе комплекс неполноценности, что было бы губительно. Напротив, он честно выказывает восхищение, и использует силу этого восхищения для собственной перестройки, приобретения недостающих качеств, имеющиеся у брата.
Создание Израиля, т.е. синтез Яакова и Эсава, делается на основе Яакова (а не Эсава) именно потому, что Яаков проявляет желание к такому синтезу и учебе у брата, а Эсав такого стремления нигде не высказывает.
В итоге их конфликт заканчивается победой Яакова: Эсав сам уступает ему центральное место в Святой Земле и переселяется в Сеир.
(И также для иудаизма в наше время, время возвращения в свою Страну — было бы неправильно пренебрегать культурой Эсава. Если же та или иная группа в еврейском народе, как иногда случается, начинает провозглашать «изоляционизм», утверждая, что нам не нужно ничего перенимать от Эсава и восхищаться достижениями чужой культуры — она вообще не сможет обрести уровень Израиля).
(11) Прими же мое благословение, которое поднесено тебе, потому что Бог даровал мне, и у меня все есть: Яаков хочет поделиться с Эсавом не просто «материальными дарами», а «благословением, которое он получил в Харане». Принятие Эсавом такого дара означает примирение, согласие на то, что материальное благополучие Яакова получено им по праву, и не связано с украденным им благословением отца.
43.2. Образ Эсава в тексте Торы и в мидрашах
В тексте Торы Эсав предстает человеком грубоватым, но в целом не враждебным Яакову.
Однако мидраш утверждает что Эсав принципиально ненавидит Яакова и является его врагом.
Такую разницу подходов можно объяснить тем, что мидраш рассматривает Яакова и Эсава не просто как индивидуумов, но как еврейскую и римско-христианскую цивилизации — а в эпоху составления мидраша (в 4-9 веках н.э.) христианство как государственная религия было систематически враждебно иудаизму, уничтожало еврейские книги и культурные центры, препятствовало построению и даже ремонту синагог, преследовало еврейских учителей. И все это наложило отпечаток на образ Эсава в мидраше.
Однако нельзя сказать что позиция мидраша порождается исключительно современной ему историей. Все же в Торе явно написано что Эсав не только возненавидел Яакова, но и собирался его убить (27:41). И хотя позже Эсав не проявляет таких намерений — желание убить, пусть даже в аффекте за обманом полученное благословение, не может быть снято с Эсава.
Мы в нашем комментарии стремимся придерживаться средней линии: не рассматриваем Эсава как «немного вспыльчивого добряка» — но и не смотрим на него как на принципиального злодея.
43.3. Яаков отдаляется от Эсава (33:12-17)
יב וַיֹּ֖אמֶר נִסְעָ֣ה וְנֵלֵ֑כָה וְאֵֽלְכָ֖ה לְנֶגְדֶּֽךָ׃ יג וַיֹּ֣אמֶר אֵלָ֗יו אֲדֹנִ֤י יֹדֵ֨עַ֙ כִּֽי־הַיְלָדִ֣ים רַכִּ֔ים וְהַצֹּ֥אן וְהַבָּקָ֖ר עָל֣וֹת עָלָ֑י וּדְפָקוּם֙ י֣וֹם אֶחָ֔ד וָמֵ֖תוּ כָּל־הַצֹּֽאן׃ יד יַֽעֲבָר־נָ֥א אֲדֹנִ֖י לִפְנֵ֣י עַבְדּ֑וֹ וַֽאֲנִ֞י אֶֽתְנָהֲלָ֣ה לְאִטִּ֗י לְרֶ֨גֶל הַמְּלָאכָ֤ה אֲשֶׁר־לְפָנַי֙ וּלְרֶ֣גֶל הַיְלָדִ֔ים עַ֛ד אֲשֶׁר־אָבֹ֥א אֶל־אֲדֹנִ֖י שֵׂעִֽירָה׃ טו וַיֹּ֣אמֶר עֵשָׂ֔ו אַצִּֽיגָה־נָּ֣א עִמְּךָ֔ מִן־הָעָ֖ם אֲשֶׁ֣ר אִתִּ֑י וַיֹּ֨אמֶר֙ לָ֣מָּה זֶּ֔ה אֶמְצָא־חֵ֖ן בְּעֵינֵ֥י אֲדֹנִֽי׃ טז וַיָּשָׁב֩ בַּיּ֨וֹם הַה֥וּא עֵשָׂ֛ו לְדַרְכּ֖וֹ שֵׂעִֽירָה׃ יז וְיַֽעֲקֹב֙ נָסַ֣ע סֻכֹּ֔תָה וַיִּ֥בֶן ל֖וֹ בָּ֑יִת וּלְמִקְנֵ֨הוּ֙ עָשָׂ֣ה סֻכֹּ֔ת עַל־כֵּ֛ן קָרָ֥א שֵׁם־הַמָּק֖וֹם סֻכּֽוֹת׃
(12) И сказал: «Поднимемся и пойдем, и я пойду рядом с тобой».
(13) Но он ответил ему: «Господин мой знает, что дети слабы, а мелкий и крупный скот у меня дойный, и если гнать его целый день, то падет весь скот.
(14) Пусть же мой господин идет впереди своего раба, а я буду двигаться медленно, как идет скот, который со мной, и как идут дети — пока не приду к моему господину в Сеир.
(15) И Эсав сказал: «Позволь мне оставить с тобой некоторых из моих людей», но тот ответил: «К чему это? Только бы мне найти благоволение в очах господина моего».
(16) В тот же день Эсав пустился в обратный путь в Сеир.
(17) Яаков же направился в Суккот, и построил себе дом, а для своего скота сделал шалаши, и потому назвал это место Суккот («Шалаши»).
(12) И сказал: Поднимемся и пойдем, и я пойду рядом с тобой: Эсав хотел бы отношений покровительства, когда он как старший и сильный опекает хромающего младшего брата.
(13) Но он ответил ему: Господин мой знает, что дети слабы, а мелкий и крупный скот у меня дойный, и если гнать его целый день, то падет весь скот: Яаков не может прямо заявить о том, что не хотел бы покровительственных отношений, он продолжает хитрить и выкручиваться.
(14) Пока не приду к моему господину в Сеир: Яаков не собирается идти в Сеир, он направляется в Хеврон, к своему отцу Ицхаку. Но мидраш видит в этих словах пророчество: Яаков в итоге дойдет также и в Сеир, его свет осветит страну Эсава.
(15) И Эсав сказал: Позволь мне оставить с тобой моих людей: Эсав еще раз предлагает покровительство, ему трудно осознать, что Яаков в этом не нуждается.
Но тот ответил: К чему это: Яаков благоразумно отказывается от охраны. Хотя люди Эсава могут быть полезны для текущего обеспечения безопасности, в дальнейшем именно они могут стать источником проблем. Яаков нуждается в корректных взаимоотношениях с Эсавом, но не в его опеке.
(17) Яаков же направился в Суккот: Местность, расположенная на восточном берегу Иордана, недалеко от впадения в него реки Яабок (где была встреча Яакова с Эсавом). Яаков не стал переходить Иордан и продвигаться внутрь Ханаана, а выбрал удобное место недалеко, на том берегу.
И построил себе дом, а для своего скота сделал шалаши: Т.е. обустроился в этом месте, прожил там существенное время, видимо около года. Решив проблемы с Лаваном и Эсавом, Яаков должен был теперь провести некоторое время в спокойной подготовке к тому, чтобы вступить в Ханаан.
И потому назвал это место Суккот: Как и всегда в Торе, когда месту как бы снова присваивают его прежнее название, это означает переосмысление названия в новой ситуации.
Название Суккот, «Шалаши», подчеркивают временность строения и жизни в этом месте, шалаш это не «постоянный дом». И хотя Яаков построил там «дом и шалаши» — место он назвал «Шалаши», поскольку не собирался укореняться, относился к этому месту как к временному перевалочному пункту.