Библейская Динамика | Том 1. Бытие, ч.3
§ 18. Предисловие к избранию Авраама
18.1. Мидраш: истории из молодости Авраама
Мидраш добавляет к рассказу Торы об Аврааме несколько историй о его молодых годах в Ур-Касдиме. Приведем (в пересказе) лишь сами рассказы мидраша, а их смысл в контексте повествования Торы рассмотрим ниже.
Разумеется, эти мидраши (как и вообще мидраш) не следует понимать буквально.
(а) История о соотношении Солнца и Луны
Авраама с рождения прятали в пещере. Трех лет от роду вышел Авраам из пещеры и, увидев мир, стал размышлять, кем созданы земля, небо и он сам. Очарованный видом солнца, его светом и теплом, он весь день возносил ему молитвы. Когда же Солнце зашло, а на небе появилась Луна, окруженная мириадами звезд, Авраам, пораженный этим величественным видом, подумал: «Вот это светило, очевидно, и есть божество!» Всю ночь он произносил гимны Луне. Но наступило утро, луна зашла на западе, а на востоке снова появилось Солнце.
– Нет, – сказал Авраам, – я был не прав. Есть Некто, кто властен как над Солнцем так и над Луною. К Нему стану я обращать мои молитвы.
(б) История про разбиение идолов
Терах, отец Авраама, занимался изготовлением идолов для продажи на базаре. Однажды он поручил Аврааму продажу товара.
Пришла женщина и передала Аврааму миску муки в дар идолам. Взял Авраам палку, разбил всех идолов, кроме одного, самого крупного, и вложил ему в руки палку. Вернувшись, Терах удивился:
– Что случилось? Как это произошло? Кто это сделал?
– Расскажу, – отвечал Авраам, – ничего от тебя не скрывая. Дело было так: принесла женщина миску с мукой и просила принести в жертву идолам. Хотел я дать им, но идолы поспорили между собою, кто из них будет есть первым, и встал самый крупный идол и разбил всех других.
– Но ты издеваешься надо мною, – закричал Терах, – разве они живые? Ведь это просто глина…
– А если они не живые – то зачем же служить им?…
(в) История про огненную печь
За разбиение идолов привели Авраама на суд к Нимроду, царю Вавилона.
Сказал Нимрод:
– Поклонись огню как божеству, и я пощажу тебя.
Ответил Авраам:
– Но ведь вода сильнее огня, поскольку тушит его! Не правильнее ли будет поклониться воде?
– Хорошо, поклонись воде.
– Но ведь облако сильнее воды, поскольку несет ее – так не лучше ли поклониться облаку?
– Хорошо, поклонись облаку.
– Не поклониться ли лучше ветру, разгоняющему облако?
– Поклонись же ветру!
– Но разве человек не преодолевает силу ветра?
– Довольно! Я заставлю тебя поклониться огню. Бросить его в огонь, и увидим, спасет ли его тот Бог, которому он поклоняется.
Бросили Авраама в печь, но Сам Всевышний сошел и спас его, и Авраам вышел из печи невредимым.
Аран же (брат Авраама), присутствовавший при этом, говорил: «Если Авраам спасется, значит, он прав, и тогда я за Авраама. А если Авраам погибнет, значит, прав Нимрод, и тогда я за Нимрода».
Поскольку Авраам спасся, Аран сказал: «Я за Авраама!» Тогда бросили и его в печь, и он погиб (ведь он не заслужил того, чтобы Бог стал делать чудо ради него), это и есть «Аран умер при Терахе, своем отце, в земле своего рождения, в Ур-Касдим (Печи халдейской)» (11:28).
18.2. Евреи, Израиль, иудеи: разные названия одного народа
Еврейский народ сегодня имеет три наименования: евреи, Израиль и иудеи.
Исторически эти термины возникли в разное время и имели разные значения, но последние две с половиной тысячи лет они являются практически синонимами.
(В русском и некоторых других современных языках значения этих слов разделились, и в них термин «иудеи» принято относить к религии, «евреи» − к народу, а «Израиль» − к стране или государству. Но это разделение не существует в иврите, да и в разных современных языках оно устроено по-разному, и возникло только в последние сто-двести лет).
Исторически первым является слово иврим, «евреи». Оно происходит от имени Эвер, и вначале относилось ко всем его потомкам, т.е. к общности гораздо более широкой чем семья Авраама.
(Зачастую можно встретить комментарии связывающие слово иври с однокоренным маавар, «переход», и объяснение: «Авраам назван иври, потому что он перешел с одного берега реки (Евфрат) на другой», или же объяснение «весь мир на одной стороне, а Авраам и еврейский народ перешел на другую сторону». Однако важно понимать, что такие толкования это мидраш, а не прямой смысл текста. По прямому же смыслу иврим это потомки Эвера).
Слово «Израиль» возникло позже, оно было дополнительным именем Яакова, третьего из Праотцов (32:29, 35:10). Его потомки именовались «сыны Израиля» или просто «Израиль» — как и во многих других случаях в Торе, народ здесь называется именем своего основателя.
Отметим, что слово «Израиль» исходно означает именно народ, а не страну. Производными от него являются словосочетания (в родительном падеже) «Страна Израиля» (Страна евреев), «Государство Израиля» (Государство евреев) и т.д.
(В русском языке вплоть до XIX века слово «Израиль» также означало народ, напр. у М. Лермонтова в «Испанцы»).
В книге Бытия «иврим» и «Израиль» это разные понятия, поскольку в эпоху Праотцов иврим это широкая группа потомков Эвера, а понятие Израиль только формируется. Но в книге Исход, через несколько столетий, они практически синонимичны.
Хронологически последним стало применение к народу термина «иудеи». Изначально так называлось только одно из колен еврейского народа, потомки Иеhуды. Но когда оно осталось единственной живой частью народа, а разделение на колена фактически потеряло смысл (начиная с Вавилонского плена, V в до н.э.), понятие «иудеи» стало применяться ко всему еврейскому народу, как это зафиксировано в книге Эстер.
С тех пор, уже две с половиной тысячи лет, все три наименования являются синонимами.
***
В Книге Бытия этноним иврим, «евреи», впервые встречается в словах про Авраама-еврея (14:13) и, позднее, про Иосифа, когда жена Потифара, желая возвести на него обвинение, говорит домочадцам: «Посмотрите, привели к нам этого еврея» (39:14). Для всех присутствующих египтян этот этноним понятен, хотя они и не знакомы с семьей Авраама. Так же и виночерпий фараона говорит: «А там при нас был еврейский раб» (41:12). На трапезе Иосиф сажает братьев, которые еще не узнали его, отдельно от египтян, и это обосновывается так: «египтяне не могут есть с евреями, потому что это мерзость для египтян» (43:32). Сам же Иосиф, рассказывая виночерпию о том как он оказался в рабстве, говорит: «Я был украден из страны евреев» (40:15).
Мы видим, что этноним иврим используется в гораздо более широком смысле, чем «семья и потомки Авраама». Более того, Ханаан официально называется «страна евреев», иначе Иосиф не стал бы употреблять этот термин в столь ответственном разговоре с виночерпием.
Это означает, что потомки Эвера в древности владели Святой Землей. Но затем ивритская общность, вероятно, была разрушена. Ее отдельные осколки, в частности семья Тераха, попали в Вавилон, в Ур-Касдим. И повествование Торы об Аврааме начинается с момента, когда его отец Терах решил уйти из Ур-Касдима и вернуться в свою исходную страну, т. е. в Ханаан, но дошел только до Харана.
У Праотцов еврейского народа, Авраама, Ицхака и Яакова, была особая дополнительная связь с Эвером.
Мидраш рассказывает, что все трое Праотцов учились у Эвера (Авраам также у Ноя и Шема, а Ицхак у Шема). Однако мидраш говорит, что Ной, Шем и Эвер жили отдельно от общества, «в иешиве», учебном заведении — так что к ним можно было прийти учиться, но сами они не занимались распространением монотеизма.
Мидраш отмечает, что, в отличие от прото-праотцов, Авраам был активным монотеистом, «воинствующим» – например, он разбивает идолов. Про Шема или Эвера подобного не говорится; видимо, они были «монотеистами, толерантными к идолопоклонству». Авраам же относился к идолопоклонству жестко и нетерпимо, хотя был толерантен к людям всех взглядов. (Мидраш подчеркивает, что Авраам был радушным хозяином, принимавшим в своем доме любых путников).
Авраам хотел восстановить учение Эвера в бывшем главном центре жизни его потомков, Стране евреев, поэтому и стремился в Ханаан.
В дальнейшем Авраама от Эвера стал отличать еще один важнейший параметр: Эвер занимался только учением, а Авраам начал создавать народ.
Важнейшее место во всем еврейском учении занимает понятие «Завет» – особый тип связи с Богом, противопоставленный естественному ходу событий.
Бог проявляет Себя в нашем мире в двух противоположных формах:
С одной стороны, вся природа с ее естественными законами представляет собой Божественное творение и проявление Бога, и в этом аспекте Всевышний выступает как «Бог природы».
С другой, Он «Бог Завета». Завет означает, что Бог заключил особые отношения с тем или иным человеком или народом, и эта связь нарушает естественный ход событий — т.е. человек или народ начинают развиваться не так, как остальные, оказывая особое влияние на окружающий мир.
В первый раз мы сталкиваемся с этим в истории Завета Бога с Ноем, когда Потоп уничтожает человечество, а Ной остается жить. После выхода Ноя из ковчега Завет заключен с его потомками.
Далее мы находим два разных Завета связанных с еврейским народом: Завет Праотцов, заключенный с Авраамом, Ицхаком и Яаковом, и Завет на Синае, заключенный с вышедшими из Египта.
Эти Заветы различаются своим характером. Завет на Синае выражается через заповеди. Он начинается с провозглашения Десяти Заповедей и далее детализируется в 613 заповедях Торы. В отличие от этого, Завет с Праотцами не содержит формализованных законов. В его рамках даже обрезание является не отдельной заповедью, а символом Завета в целом. По сути, это Завет о народе и Стране.
Таким образом, Завет Праотцов имеет две важные характеристики. Во-первых, в нем нет формализованных заповедей: их место занимают идеалы (прежде всего, милосердия и справедливости), которые трудно формализовать, но ради которых и заключается Завет. Во-вторых, Завет связан с созданием народа и страны, что неоднократно повторяется в Торе, в обращении Бога к Праотцам: «Я создам из вас народ, и дам ему страну эту для проживания, и буду вам Богом».
Сам народ и национальная жизнь в Стране Израиля являются той центральной сущностью, с помощью которой Божественный свет приходит к человечеству. А заповеди являются для этого народа средством правильного построения своей жизни.
18.5. Ишмаэль и Эсав как «прото-основа» ислама и христианства, и их соотношение с иудаизмом
Еврейская традиция рассматривает Ишмаэля, предка арабов, как духовный корень ислама, а Эсава как прото-основу римлян, и относит к нему христианство, религию поздней Римской империи.
Разумеется, иудаизм не рассматривает Эсава как физического предка римлян, но считает его неким «духовным основоположником» Рима, а Римскую империю потомками Эсава в духовном смысле. (Возможно, здесь есть связь с Энеем прото-основателем Рима, который согласно римским легендам прибыл в Италию из Трои, т.е. с Востока). А поскольку Римская империя приняла христианство и стала его религиозным центром, христианство воспринимается как «религия Эсава».
Т.е. христианство и ислам как две религии, выросшие на почве иудаизма, соотносятся с двумя потомками семьи Авраама. Выйдя из рамок еврейского Завета, Ишмаэль и Эсав все же сохранили некоторую внутреннюю связь с домом Авраама, поэтому в дальнейшем переняли некую форму иудаизма, сформировав на ее основе свои варианты авраамической религии.
Таким образом, еврейская традиция рассматривает иудаизм вместе с исламом и христианством как единый монотеистический комплекс человечества, объединенный еще и семейными узами. Соответственно, в Книге Бытия, рассказывающей про семью Авраама, традиция видит подспудно присутствующие христианство и ислам, а взаимоотношения героев повествования закладывают дальнейшие схемы взаимоотношений между религиями.
Подробнее мы обсудим это ниже, в комментариях к соответствующим стихам Торы.
***
При обсуждении соотношения иудаизма с христианством и исламом всегда возникает вопрос, какая из этих двух религий ближе к иудаизму.
Ввиду близости религиозных обычаев (обрезание, запрет свинины и т.п.) часто возникает поверхностное представление о якобы «близости иудаизма и ислама». Но это подобие, свидетельствующее о существенном еврейском культурном фоне в Аравии 6-го века, в период зарождения ислама — ничего не говорит о близости религиозных установок.
Также зачастую неверно толкуется известное высказывание Маймонида о том, что «еврею при необходимости можно молиться в мечети, но не в церкви» — как якобы показатель близости ислама к иудаизму. На самом деле возможность молиться вовсе не является критерием близости религий. Например, ортодоксальный раввин запретит молиться в реформистской синагоге, потому что это легитимизирует реформизм, но разрешит молиться на стадионе – и из этого, конечно, не следует, что реформистский иудаизм дальше от ортодоксального, чем спорт. Разрешение молиться в каком-либо месте не свидетельствует о религиозной близости.
Гораздо более существенными для оценки религиозной близости с иудаизмом являются два параметра: степень монотеизма и наличие общих священных текстов.
(а) По вопросу монотеизма:
В христианстве есть обожествление Иисуса. Однако при этом Иисус не считается «отдельным Богом», а присоединяется ко Всевышнему как Его «зримый образ». Подобный подход классифицируются иудаизмом как шитуф, «компаньонство». Для евреев в Торе есть особая заповедь «не прибавлять к Богу никаких образов» (Исх. 20:20), поэтому для евреев такой вид религии считается идолопоклонством. Но для народов мира шитуф не запрещен, и идолопоклонством не является.
В исламе же к Аллаху не присоединяется никаких образов, и в этом плане ислам являет собой более чистый монотеизм, чем христианство.
(б) С точки зрения наличия общих священных текстов:
Христианство признает еврейское Священное Писание (ТаНаХ) священной книгой, и включает его как «Ветхий Завет» в свою Библию.
(Отметим, что восприятие слова «Ветхий» как «обветшавший, устаревший, недействующий» — присуще только русскому языку. В греческом оригинале христианской Библии соответствующее слово означает «Старый» — в противопоставлении к «Новый», но не имеющий ассоциации с «обветшавшим»; и так же в латыни, и от нее в английском и других европейских языках).
Вообще, иудаизм и христианство – единственный случай в истории мировых религий, когда две религии имеют общий священный текст. Этот общий текст создает фундамент для общности и взаимопонимания.
В связи с этим надо отметить, что у Маймонида есть и другое постановление, которое говорит, что с христианами в принципе можно вести религиозные диспуты – поскольку, опираясь на общий священный текст, им можно что-то объяснить и прийти к взаимопониманию; а с мусульманами вести религиозные диспуты не имеет смысла, поскольку они (по крайней мере, на уровне общественного сознания) считают текст ТаНаХа ложным и уверены, что «евреи исказили слова Бога».
При этом с еврейской точки зрения, принятие народами мира истинности и Божественности еврейского Священного Писания существенно важнее, нежели степень чистоты их монотеизма.
Также важно отметить, что практически все основатели христианства были евреями (Иисус, Павел и все другие апостолы и авторы Нового Завета), да и сформировалось христианство первоначально в Стране Израиля. В то время как ислам был создан не-евреями и вне Страны. И эта разница тоже наложила существенный отпечаток на эти религии и взаимоотношения между ними и иудаизмом.
Все это говорит о том, что христианство следует считать гораздо более близкой религией к иудаизму чем ислам.
***
Есть также весьма существенная разница между отношениями Ицхака и Ишмаэля с одной стороны — и взаимоотношениями Яакова и Эсава с другой. Яаков и Эсав гораздо ближе друг другу чем Ицхак и Ишмаэль – хотя и конфликтов между ними как близкими людьми тоже гораздо больше.
(1) Яаков и Эсав являются не только полными родными братьями, но и близнецами — а Ишмаэль и Ицхак лишь сводными братьями.
(2) В Торе практически нет конфликта Ишмаэля и Ицхака (кроме ситуации когда Ишмаэль «насмехается», 21:9). Конфликт идет прежде всего между их матерями, Агарью и Сарой.
В то время как конфликт между Яаковом и Эсавом представлен очень подробно. Родители тоже играют в нем немалую роль — но влиянием родителей эти конфликты никак не исчерпываются.
(3) Однако между Ишмаэлем и Ицхаком также нет и проявлений братства. Они вместе появляются только на похоронах Авраама (25:9), из чего видно, что их отношения достаточно конструктивные. И также мидраш говорит, что Ицхак поддерживал отношения с семьей Ишмаэля (см. 24:62 и комментарий там). Однако между ними нет никаких содержательных диалогов, контакта, общения – чего довольно много в отношениях Яакова и Эсава.
Таким образом между Яаковом и Эсавом гораздо больше братства, больше контакта и больше общего – но также и больше конфликта о том как этим общим распоряжаться и как его делить.
И эти отношения между основателями – накладывают отпечаток также на всю историю взаимоотношений между религиями.